Горизонтальная война – снимая маски (СИ)

— Мелания, успокойся, — она мягко надавила на плечи, заставляя снова лечь. — С Никитой всё в порядке. Просто он... не может сейчас прийти. Это не в его силах. Доступ к тебе закрыт для всех кроме меня и лечащего врача с медсестрой.

Только ей можно меня навещать? Но... ведь она правая рука Глеба... при мысли об этом сердце зашлось в глухих ударах.

— Лиза где? Она с ним же, да? — в голове всё смешалось. Ещё вспыхивали остатки сна, от которого кровь стыла в жилах, и образ исчезающей дочери настойчиво стоял перед глазами.

— Н-нет, — Марина отвела взгляд и начала мять пальцами одеяло. — Лиза с твоей матерью в Париже. Насколько я знаю, она хочет оформить опекунство над твоей дочерью.

— Нет! — закричала я в ужасе. — Нет! Почему?! Мне надо лететь, — слова спутались и язык заплетался точно у пьяной. — Моя девочка, как же так...

— Тебе нельзя сейчас никуда лететь. К тому же, Мелания Звягинцева пропала без вести после автокатастрофы. Все думают, что ты умерла. И Никита в этом вопросе не сможет тебе помочь.

— Да пошли вы все, — с ненавистью ответила я, выдирая из вены иглу от капельницы и срывая с груди датчики. — Я сама всё сделаю. Значит, я нужна была ему пока имела деньги, связи и красоту. Как только это было потеряно — меня выбросили. А ведь я доверила ему дочь, Марина. Я доверила вашему брату самое ценное, что у меня было, а он не может помочь?! Как так вышло? Уж не сам ли он отдал Лизу моей матери, а? — гнев нарастал, подавляя остатки страхов.

— Что ты творишь, дурная! — крикнула она, с ужасом смотря на мои действия.

— Нахрен вас всех, — пошатнувшись, я взялась за штатив капельницы и используя его как опору, двинулась в сторону выхода. — Я должна вернуть дочь любой ценой.

— Не всё так просто, Мел, пожалуйста, — Марина встала в дверях, мешая пройти. — Лиза сейчас в Париже, твой дом продан, как и квартира. «Мерис» принадлежит Глебу. Да пойми же, сейчас ты ничего не сможешь сделать!

— Я пойду в полицию и напишу заявление. Я всё ещё дочь своего отца, Мелания Звягинцева, и имею какой никакой, но вес в обществе. Я не могу прохлаждаться в больнице, пока моя дочь с этой психопаткой, — прорычала я, из последних сил держась вертикально. Перед глазами всё плыло и лёгкие раздирало от невыносимой боли.

— Это бесполезно, — тёмные волосы взметнулись вверх, когда Марина вскинула голову. — За это время многое изменилось, Мелания. Сейчас ты никто. Пустое место. Придя в полицию, ты лишь поможешь им себя добить.

— В этом мире всё ещё есть закон, — прошептала я, уронив голову. — Даже если у меня нет денег, я гражданка этого государства и исправно платила налоги, они обязаны мне помочь.

— Как? Мария не чужой человек, она бабушка Лизы. К тому же, сейчас у неё есть то, чего нет у тебя.

— Чего же? — вяло уточнила я, уже зная ответ.

— Деньги и связи. Во всём мире это — ключ от всех дверей, даже тех, что обычно скрыты от глаз.

Звон в ушах усилился, зрение пропало, пальцы ослабили хватку и отпустили капельницу.

— Я должна вернуть дочь... — сквозь вату мой голос казался чужим. — Должна.

— Вернёшь, обязательно вернёшь, просто подожди. Чтобы сделать это, ты должна найти новые рычаги давления, а на это нужно время, милая. Отдохни.

Марина подхватила меня под руки и помогла добраться до кровати. Уложив меня и аккуратно накрыв одеялом, она хотела уйти, но я вцепилась в её дрожащую руку:

— Марина, кто оплачивает мои счета здесь?

— Рома, — очень тихо ответила она, сжимая мои пальцы.

— Рома?.. — кто же он такой? — Пожалуйста, передай ему, что я верну всё до копейки. Обязательно верну.

В этот момент дверь в палату распахнулась и вокруг забегали медсёстры, возвращая датчики на место и снова ставя капельницу, только теперь уже на другую руку. Зрение постепенно возвращалось, и когда я нашла глазами Марину, она стояла напротив кровати и смотрела на меня.

— Что?

— Ты помнишь Рому, Мелания? — её пальцы побелели из-за сильного сжатия спинки кровати.

— Нет. А должна? Это один из друзей Никиты?

Эмоции на её лице сменялись быстрее вихря. Ужас, непонимание, даже опустошение. Странная женщина. Честно говоря, я старалась припомнить хоть кого-нибудь с таким именем, но всё оказалось бесполезно. В моём окружении точно не было такого человека. Повернув голову на шум в дверях, она нахмурилась и быстро выскочила из палаты, оставив меня в смешанных чувствах.

 

Глава 12

Так потянулись дни за днями, наполненные бессонными ночами из-за кошмаров, в которых Глеб мучил меня и втаптывал в грязь. На фоне постоянного стресса, вопросы Марины о потерянной памяти начинали раздражать.

— Ты можешь вспомнить хоть что-то? — в который раз спрашивала она. — Неужели ничего, что могло бы помочь?

А меня каждый раз скрючивало в судорогах из-за стоявших перед глазами синих глаз.

— Нет. Не помню, — равнодушно отвечала я, царапая ногтями ногу.

— Попытайся, Мелания, — в один из дней, попросила она. — Ты помнишь, чтобы в их доме кто-нибудь упоминал Белоярцевых? Нам нужны любые зацепки.