Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании

Много лет спустя на кораблях появились «механические» часы, но они не только нуждались в том, чтобы их регулярно заводили через весьма непродолжительные промежутки времени, но и неточность их хода, как правило, достигала пятнадцати минут в сутки. Преисполненные надежд люди обратили свой взор к небесам: в конце XV века немец Региомонтан⁷⁰ и испанец Сакуто определили даты для второй половины XVI века, когда можно будет наблюдать солнечные и лунные затмения на меридианах Нюрнберга и Саламанки. Если кто-нибудь из мореплавателей становился свидетелем этих космических явлений, он мог, зная разницу во времени, легко определить и разность долгот заданных мест. Однако из-за невозможности точно определить местное время отдельные предпринимавшиеся попытки сделать это давали самые невероятные результаты. И тогда был сделан один-единственный правильный вывод: без надежных часов определить точную географическую долготу нельзя. В 1659 году голландец Христиан Гюйгенс сконструировал специальные корабельные часы с маятником, которые вначале весьма успешно прошли проверку, но позднее выявили свою полную непригодность: оказалось, что они не в состоянии выдерживать нагрузки, возникавшие при волнении на море.

К концу столетия были окончательно сформулированы теоретические посылки метода, который пытался использовать еще Америго Веспуччи и который наряду с надежными и точными часами долгое время был альфой и омегой процесса определения долготы, а именно метода лунных расстояний. Согласно этому методу, измерялось угловое расстояние между Луной и другими небесными светилами, а затем на основании эфемерид делалось заключение о том, какой дате на исходном меридиане (тогда в большинстве случаев это были меридианы Лондона, Парижа или Тенерифе) соответствовало вычисленное расстояние. Сопоставление времени наблюдения и времени, взятого из таблиц, давало разность долгот. В Тихом океане эта сложная технология была впервые применена во время плавания капитана Уоллиса, когда проблема определения долготы уже была решена и другим способом. В 1714 году английский парламент дал согласие на присуждение премии в двадцать тысяч фунтов стерлингов за разработку эффективного и удобного в использовании метода определения долготы. Год спустя аналогичный фонд создали и во Франции. Сказочные для того времени денежные суммы весьма благоприятно сказались на усилиях мастеров-инструментальщиков и часовщиков. И вот наконец в 1735 году Джон Харрисон, сын плотника из Йоркшира, создал первый морской хронометр, которым с успехом пользовались довольно длительное время. И хотя минуло еще не одно десятилетие, пока в руках исследователей оказалось достаточное количество таких часов, конец путеводной нити в лабиринте астрономических, математических и технических загадок и тайн в принципе был найден.

В ходе описанных здесь морских экспедиций одному лишь Джеймсу Куку посчастливилось взять с собой в путь хронометры, да и то их сложный внутренний мир, наполненный великим множеством зубчатых колесиков, заканчивал свое бренное существование к концу столь продолжительных плаваний. Большинство же предшественников Кука, также бывших первооткрывателями в Тихом океане, страдало от того, что им оставалось неизвестным местонахождение их кораблей. Они не находили тех островов, на которых побывали до них другие мореплаватели, и становились жертвами неправильных оценок и роковых заблуждений.

А какие, собственно, были тогда возможности проложить истинный курс судна на навигационной карте? Курс, которым следовало судно, не соответствовал намеченному, ибо, помимо всего прочего, на него оказывали отрицательное влияние магнитные склонения. Лишь немногие капитаны прилагали достаточно стараний или были в состоянии определить их величину с помощью азимутальных наблюдений Солнца. Полная неясность существовала и в отношении пройденного расстояния. На правильность его определения влияли и волнение на море, и морские течения, и парусные характеристики судов в различных метеорологических условиях. Правда, одно из высказываний Пигафетты позволяет предположить, что в состав снаряжения кораблей Магеллана уже входил лаг, но это вспомогательное средство отличалось коварными «проделками», которые трудно было учесть. Это был тот период мореходства, когда люди только приступили к счислению пути, то есть к оценке пройденного курса и расстояния с помощью эмпирических данных: очевидных, зримых результатов воздействия волнений на море, ветра, морских течений, а также сплошной регистрации всех активных и пассивных движений судна. Предпринимались попытки на так называемых «досках счисления пути» дать графическое изображение равнодействующей этих сил. Но самым важным оставался все же опыт, морское «седьмое чувство», которым разные люди обладали далеко не в равной степени.

«Доска счисления пути» — навигационный инструмент, использовавшийся с XVI века