Горизонты вечности

Услышав про Стену и окраины, я вдруг неожиданно ужаснулся. А что, если квазиреальность разрушается не хаотично, а подчиняясь определённым законам? Например, сужая пространство вокруг единственного уцелевшего червя, то есть меня. В таком случае ни Руин, ни цифрофагов за горизонтом мне найти уже не суждено. Но я тут же отогнал мысли о погибели, снова вспомнив инструктаж Парсона (ох, не зря внимательно слушал полковника!). Одному из червей удалось спастись на исходе третьего дня разрушения. Будь теория о сужающемся разрушении верна, вряд ли червь смог бы добраться до горизонта.

— Призрака разгневали и вы, а не только еретики, — ответил я и нанёс неожиданный удар: — К которым я не имею никакого отношения.

Сработало. Концентрация удивлённых физиономий в обеденном зале зашкаливала. Я ощущал их, наблюдал периферийным зрением, но смотрел в глаза Кэттори, будто у нас шло противостояние, кто кого переглядит. Даю пари, она ожидала чего угодно, но не того, что я стану открещиваться от еретиков. О возможном существовании третьей силы в Империале не привыкли думать. Не дав им опомниться, я продолжил вербальное наступление:

— Твои советники просчитались, милашка. Я — посланник Призрака Пустынь, взявший во временное пользование тело благородного Сумволя. Нас было двое, но моего помощника изничтожил преподобный лекарь Морр. — Я метнул злобный взгляд на остолбеневшего старика. — Песчаный Апокалипсис, называемый вами Бунтом Песков — результат его деяний. Призрак не любит терять верных подданных, как и любой уважающий себя правитель.

Речь возымела нужный эффект. Стоило наделить её высокопарными и цветастыми выражениями, столь почитаемыми в Империале, и пару раз упомянуть местное божество, как со мной стали считаться.

— Что же хотел донести до нас Призрак Пустынь? — после затянувшегося всеобщего молчания осмелился спросить второй из советников.

Императрица не стала перечить ему. Значит, игра пошла по моим правилам.

— Последние пеклоциклы Призрак недоволен качеством Лучших, которых вы ему преподносите, — выдал я заранее приготовленную легенду. — Он послал меня проверить, в чём дело. То ли уровень развития жителей Империала снизился, то ли дело исключительно в подготовке Лучших.

Собравшиеся переваривали сказанное, силясь понять его значение.

— Мы готовим Лучших, как и прежде! — твёрдо заявил третий советник. — Школа работает исправно, о чём говорят успешные Подношения. Последний цикл засухи случился…

— Призраку надоело наказывать вас голодом и засухой, — напористо прервал я советника. — Он решил дать вам последний шанс, но перед этим отправил в Империал двух посланников убедиться, что город действительно потерял для него интерес. Вы не цените дары Призрака должным образом, и с каждым скатом лишь деградируете. Может потому, что всё даётся вам слишком легко? Вода, пища, источники топлива, лечебная водица и даже долгая молодость. Такие соблазны ухватиться за вечную жизнь.

Не уверен, что собравшиеся понимали, в чём именно их обвиняют. Даже бравый третий советник не нашёлся, что возразить.

— Мы пользуемся домами омоложения строго трижды в течение жизни, — забормотал лекарь Морр у меня под ухом. — Четвёртая попытка приводит к мгновенной и мучительной смерти. Тело растворяется без остатка.

Кто-то всё же пробовал обойти правила, если у «пёстрых» есть сведения о последствиях. Скорее всего, дело в генетическом контроле. Созданные Экспонатами — или кем-то ещё — бассейны записывали код тела наподобие того, как цифрофаги записывали персональный код души. Превышение лимита омолодительных процедур приводило к активации режима уничтожения. Конечно, режим нейтрального состояния бассейна выглядит гуманнее. Но если бы я оставлял для «пёстрых» подарок в виде домов омоложения с трёхразовым допуском на одну персону, то непременно использовал бы именно такой, радикальный, способ контроля. Чтобы неповадно было.

Но мы ушли от темы.

— Речь шла не только об этом, лекарь Морр, — сказал я. — Про всеобщий упадок Империала вам бы в красках рассказали предки. Но они давно преданы огню. Некому поделиться с вами опытом.

— Как нам загладить вину перед Призраком? — нетерпеливо спросила Кэттори, нервно теребя один из топорщащихся листьев. — Пока мы спорим, город исчезает.

И всё-таки город заботил её куда больше, чем жители. «Пёстрых» могут родить другие «пёстрые», а вот архитектура Империала — наследие невосполнимое.

— Здесь я увидел предостаточно, а находясь в плену, имел возможность собрать мысли воедино. — Помедлив для проформы и нагнетания атмосферы, я продолжил с видом опытного и искусного оратора: — Теперь мне осталось посетить вотчину еретиков и взглянуть на изнанку их жизни. Это должен был сделать мой помощник, но его изгнали, отвесив тем самым Призраку пощёчину. Если я успею посетить Руины и уйти в пустыню, то Песчаный Апокалипсис закончится, а Сумволь вернётся в добром здравии. Ваша дальнейшая судьба решится Призраком после того, как я доставлю ему все собранные сведения. Он либо дарует вам шанс, восстановив разрушенные строения, либо заберёт Империал целиком.