Горькая полынь моей памяти

  Переведя взгляд на соседний чилаут, Дамир увидел Натку Иванушкину, широко, призывно, с вызовом улыбающуюся друзьям. Она сидела рядом с симпатичной особой – ровесницей, блондинкой, как и Натка, – ошарашенно смотрящей по сторонам, хлопающей в удивлении наращенными ресницами, как опахалами. Рядом красовались пятеро мужчин, разгорячённых алкоголем и присутствием блондинок. Компашка говорила с ярко выраженным акцентом, и речь не об английском кокни, а о характерном кавказском.

  Юнусов скрипнул зубами, сжав до побелевших костяшек бокал с субстанцией из растаявшего льда и рома.

  – Пошли, – Дамир встал, понимая – через три минуты друг взорвётся.

  Он не знал точно, встречается ли по сей день Юнусов с Иванушкиной. Равиль ответил на прямой вопрос отрицательно, так, как и должен был ответить, а следить за другом Дамир не желал.

  – Твоя сестра поставила мне условие прошлым летом, – улыбаясь, ответил тогда Равиль. – Никаких женщин, – он развёл руками, наигранно кланяясь. Шут.

  – Никакой Натки?

  – За Иванушкину мне обещана орхиэктомия без наркоза. – Равиль сдержанно усмехнулся, как умел только он. Дамир отлично знал и этот тон, и выражение лица – друг был серьёзен. Не та тема, которую он хотел бы обсуждать всерьёз, но ситуацию решил обозначить прямо. – Я не обижу Кариму, – спокойно добавил Юнусов и перевёл тему.

  Сейчас Равиль сжимал грозившее лопнуть под натиском стекло, смотрел в одну точку, не мог встать и уйти лишь потому, что рядом красовалась Иванушкина Натка в компании пяти кавказцев.

  – Отмени свадьбу, – чётко произнёс Дамир. Он отчётливо увидел будущее сестры по лицу её будущего мужа: на одной чаше весов семья, а на другой подруга детства, любовница, едва ли не единственная женщина в его жизни. – Карима справится.

  – Нет, – отрезал Юнусов. – Этого не будет.

  – Потом будет сложнее, для Каримы тяжелее, не для тебя.

  – Твоя сестра – лучшая девушка, полностью подходящая мне. У нас сходятся взгляды на жизнь, семью. Именно такая женщина, жена, – он сделал паузу, – мне нужна.

  – Ей не нужен муж, ещё до свадьбы… – он показал на беззаботно смеющуюся Иванушкину.

  Дамир не питал иллюзий, не верил в супружескую верность. Его не возмутило бы, узнай он, что Юнусов всё это время встречался с Иванушкиной и продолжит это делать после того, как женится. Но он не желал становиться свидетелем этого накануне свадьбы, а потом смотреть на рдеющее, счастливое личико младшей сестры.

  – Ты слышишь меня? – огрызнулся в ответ друг. – Натка упустила свой шанс, прошлым летом - окончательно, – голос прозвучал глухо. – Третьего раза не будет. Мне нужна Карима, и только Карима. Я хочу семью, детей, Карима – лучшая из тех, кто может мне это дать.

  – Иванушкина даст то же самое.

  – Она не хочет детей. Не хочет детей от меня, – Равиль посмотрел прямо на друга, Дамир решил, что ослышался. Столько лет состоять в связи с мужчиной, любить его, жить с ним и не хотеть от него детей – абсурд в мировоззрении Дамира. – На втором курсе Натка забеременела, не захотела слышать о том, чтобы оставить ребёнка. Говорила, что должна окончить институт, стать человеком, а не остаться ненавистной, никчёмной Юнусовской снохой. Что не позволит свекрови пинать её и её детей, что скорее сдохнет, чем выйдет за меня и родит, видя ненависть моей матери.

  – А ты бы женился? – Дамир не скрыл удивления. – На Иванушкиной?

  – Если бы она родила, да, – спокойно ответил друг. – Только в этом случае. Она сделала свой выбор. Я свой – Карима.

  – А любовь? – едва ли Дамир шутил… хотя и серьёзен не был, скорее в нём говорило пиво после нескольких месяцев трезвой жизни.

  – Любовь? Посмотри, что с тобой сделала любовь, – Юнусов оглядел друга. – Мне не нужна такая любовь. Всё, что мне нужно – семья. Женщину, которая даст мне семью, детей, я и буду любить.

  – Кариму?

  – Ты плохо знаешь свою сестру, её есть за что любить, – мягко произнёс Юнусов. – Карима – сокровище.

  Что мог ответить Дамир на подобное откровение?

  Ничего, кроме: – Поехали, завтра ответственный день.

  Они стояли на выходе из клуба, когда услышали шум потасовки, драки. Дамир заглянул в зал – компания приятелей Юнусова решила, что свадьбы без драки не бывает, и начала с мальчишника, сцепившись с кавказцами. Маленькая блондинка, наперсница Иванушкиной, взвизгнула и оказалась в центре сутолоки, получив по голове. Раздался отчаянный вопль Натки, безуспешно пытающейся вытащить подругу из месива пьяных мужских тел, адреналина, агрессии и мата.

  Никто не замечал двух блондинок, выбирающихся из эпицентра мордобоя. Здоровенный кулак прилетел Иванушкиной в лицо, та схватилась за голову, одной рукой цепляя подругу, всё ещё надеясь выбраться. Охрана клуба вяло растаскивала дерущихся, не влезая в самую сутолоку.

  – Чтоб тебя кобыла немая поимела, – выругался Юнусов, рванул в зал, расталкивая агрессивную толпу своим немалым ростом, и выхватил мелкую блондинку, парализованную страхом. Девушку он всучил Дамиру. Та вцепилась в него, с ужасом смотря на происходящее, повизгивая, всхлипывая, вытирая сопли о рукав мужской рубашки.