Горькая трава полынь. Книга первая

Как же стыдно в этот миг было Амирэль. В груди скользкой жабой поселилось гадливое чувство отвращения к самой себе. Врать этому красивому и благородному мужчине было до омерзения неприятно. Еще больше в этот момент девушка ощущала собственное бессилие. Но другого выхода все равно ведь не было… И утешало лишь то, что эта ложь была во спасение, потому что жизнь с орком для Ами приравнивалась к верной погибели. А жить, особенно сейчас, ей очень хотелось.

— Тиль, — Владыка коротко кивнул начальнику ольдта. — Дальше ждать не имеет смысла. Олвэ не придет. Мы уезжаем немедленно, — повернувшись к Ами, Элладриил сообщил: — Ты поедешь со мной в карете.

Тяжелая мужская рука неожиданно легла Ами на плечо, по-отечески приобняв девушку, и тело ее забилось в будоражащем ознобе, растревоженное тесной близостью с эльфом и таким волнующим прикосновением.

— Не бойся, — неверно истолковав причину ее дрожи, улыбнулся эльф. — В моей карете тебя никто не увидит. А по дворцу пройдешь в эльфийском наряде, набросив на голову капюшон.

В этот миг Ами ничего не боялась, она готова была пойти на любое безумство, лишь бы оставаться к светлому Владыке так же близко, как сейчас. Слышать его голос, видеть вспыхивающие в синих глазах звезды и чувствовать бесконечную теплоту его руки на своем плече.

ГЛАВА 9

Мама горько всхлипывала, прижимая тонкие ладони к опухшему от слез лицу, и Эстэль впервые в жизни жалела, что у нее нет дара Амирэль облегчать чужие страдания. Видеть маму такой слабой и беспомощной было просто невыносимо, особенно когда помнила ее всегда улыбающейся и веселой.

— Ее похитили, — страшным шепотом повторяла Лэйрин. — Это сговор… Сначала Нэсс, теперь Ами…

— Ты несешь чушь, Лэйрин, — глаза Магрида Великого наливались краснотой, метая молнии в жалко съежившуюся жену генерала Варгарда. — В Арум-Рисир нельзя проникнуть посторонним. А вынести из него незамеченным бессознательное тело девушки и вовсе невозможно. Если твоя дочь и покинула дворец, то сделала это по доброй воле.

— Нет, она не могла, — захлебываясь в истерике, упрямо трясла головой Лэйрин. — Все ее вещи на месте. Не пропали ни деньги, ни драгоценности. Куда она пойдет? Мою девочку похитили… — Лэйрин истошно завыла, и Магрид, перекосившись от злости, шумно выдохнул, не скрывая крайней степени своего раздражения.

— Твоя девочка сбежала, опозорив не только свою семью, но и подставив под удар меня. Ты хоть понимаешь масштабы неприятностей, которые грозят Аххаду, когда Урхурт узнает, что брак между его сыном и твоей дочерью не состоится? Как ты думаешь, станет глава Грэммодра терпеть подобное оскорбление? Мы потеряем не только союзника, но и наживем в лице орков опасного врага.

— Не кричите на нее, — не в силах больше смотреть на мучения мамы, Эстэ вскочила с места, гневно сверкая огромными глазищами.

— Что? — недобро потянул Магрид. — Как ты смеешь, соплячка, повышать на меня голос?

— Кажется, от этой соплячки сейчас зависит не только ваша репутация, но и будущее Аххада, — Эстэ надменно наклонила голову, копируя манеру отца, и, стараясь придать голосу холодность, продолжила: — Вы обещали эа-торну Грэммодра в жены дочь своего эрла — и он ее получит.

— Воробышек решил расправить перышки? — насмешливо хмыкнул Магрид, теперь присматриваясь к Эстэ с каким-то хищным интересом, затаившимся в глубине его карих глаз. — И что сие означает?

Никогда в жизни еще Эстэль не было так сложно изображать на лице хладнокровие и спокойствие. Ей казалось, царь видит ее насквозь, и эта ее попытка казаться взрослой и самостоятельной лишь забавляет его.

— Я готова выполнить обещание, данное главе Грэммодра. Я ведь тоже дочь генерала Варгарда.

Уста Магрида растянулись в торжествующий улыбке, и Эстэ почему-то показалось, что именно за этими словами царь сюда и пришел изначально. Весь тот фарс с праведным гневом, что он устроил, был лишь ловким лицедейством, единственным намерением которого было вынудить ее и мать играть по нужным монарху правилам. Чего он не знал, так это того, что в данном случае его интересы совпадали с интересами Эстэль, и ее великодушная жертва тоже была продуманной игрой.

— Нет, — мать, сообразив, на что подписалась Эстэль, бросилась царю в ноги. — Она не понимает, что делает.

— А мне кажется, она больше чем ты понимает всю серьезность положения, — раздраженно отступил от рыдающей женщины Магрид.

— Ей всего пятнадцать. Она дитя. Неразумное дитя, — затряслась от негодования Лэйрин.

— Моя мать меня родила в пятнадцать, — жестко парировал царь. — А то, что твоя дочь выглядит не совсем… как женщина, — заметил Магрид, окинув кислым взглядом фигуру Эстэ, — так это временно. Вырастет. А чтобы ты не кричала на каждом углу Арум-Рисира будто я монстр, отдавший на растление оркам невинное дитя, брак будет с отсрочкой на год. Поженятся сегодня же, а забрать ее в Грэммодр орки смогут только через год. Надеюсь, когда ей исполнится шестнадцать, ты не станешь утверждать, что она слишком мала для супружеской жизни?