Горькие яблоки

«Ничего она не переросла», — подумала про себя Радка. Всё встало на свои места. Теперь она поняла, почему Еву почти нельзя зачаровать, и её опасаются многие магики. Да только кто-то узнал о том, что она бывает беззащитна во время приступов головной боли, и воспользовался этим, наложив проклятие. Только кто?

Радка теперь была почти уверена, что это не мог быть Мейнгрим. Если только он не боялся, что рождение ребенка может убить её. Так что полностью сбрасывать его со счетов не стоило. А вот Манфред определенно не был виноват, как бы Радке не хотелось обвинить в этом ветреного магика, она нутром чувствовала, что такого он бы не сделал. И оставались магессы. Кто достаточно близок к Еве, чтобы знать о её беде? И надо ли быть достаточно близким, если об этом знала даже Роза?

Радка неожиданно успокоилась. Можно опустить руки, пытаясь догадаться, сколько таких знающих в окружении Евы, а можно остановиться пока на точно знающих. Роза подходила лучше прочих. Интересно, откуда она узнала это?

— Целители не теряют надежды, — продолжала Ирена. — Однажды они сумеют вытащить этот амулет, да только захочет ли сама Ева? Время неспокойное, лучше иметь защиту девять из десяти дней, чем опасаться за свою жизнь.

«Роза и Ирена, — подумала Радка. — Я знаю двух».

А вслух переспросила:

— Неспокойное время? Почему это? Войны ведь нет.

— Если её нет, это не значит, что она полностью закончилась. Она просто затаилась, — покачала головой Ирена. — И когда она подкрадется и очутиться прямо под нашими окнами, будет уже поздно. Вы еще поймете это, госпожа, как понимает любой, кто связан с боевыми магиками.

— Ясно, — неуверенно ответила Радка. Ясно ей не было. Что это, бредни старухи, угроза или предупреждение?

Она посмотрела в окно, за которым уже опустились сумерки, и решительно отодвинула третью чашку шоколада.

— Пора ложиться спать, — виновато пояснила она, машинально оглядывая кухню. Интересно, а где в этом огромном доме спит Ирена?

— Госпожа, — экономка кашлянула и отвела взгляд, принимаясь вытирать запачканный носик кувшина. — Господин Мейнгрим просил передать, что ему завтра рано вставать, а в Вашей комнате застелено свежее белье…

Она замолчала, не в силах продолжать, и только с большим рвением принялась оттирать капли засохшего шоколада, словно это было самым важным.

Первым порывом Радки было вскочить и немедленно ринуться в спальню супруга, чтобы разбудить и высказать всё, что она думает о его методах передачи требований через посторонних людей. Ну и настоять на своем, конечно. За прошедшие дни она отлично разобралась, что и как делать с этим нелюдимым типом, чтобы он становился мягким как воск в её руках. Ну и пусть утром он снова будет колючим и злым, сейчас она победит.

Но вместо этого она вдохнула и выдохнула, потом еще раз и еще… Плечи её опустились. Насильно мил не будешь, так говорили в селе, и когда-то Радка считала, что это про них с Хенрыком. Что же, как оказалось, не только про них.

Она подняла голову и криво улыбнулась Ирене, которая смотрела в ответ с искренним участием. Да, наверное, она могла понять свою молодую хозяйку. Ведь и ей однажды отказали в хозяйской спальне, да только её судьба была того горше — не было у неё брачного браслета или надежд на что-то в будущем. Только воспоминания.

— Он таким уж уродился, — словно извиняясь и за себя, и за хозяина, торопливо принялась говорить Ирена. — Рассорился почти со всеми близкими, не будь этой трагедии с Евой, и с ней бы поссорился. И она это знает тоже. Так что вы не думайте, госпожа, дело не в вас. И потом, он же вашего Фабуся на руках таскает, а это дорогого стоит!

Уже немного успокоившаяся Радка удивленно приподняла бровь. Да, Мейнгрим и впрямь иногда носил Фабиуша, но лишь по просьбам самого мальчика, да и мелькавшее на его лице неудовольствие никак не вязалось с тем, на что намекала Ирена.

— Ну что вы, госпожа, — со смехом покачала головой Ирена, которая по одному взгляду Радки поняла, о чем та думает. — Вы бы видели, как он двумя пальцами треплет Матиаса за щечку, словно лягушки касается, да простит меня небо. А ведь это его родной племянник! А мальчонку Багряного принца и вовсе подальше от себя усадил и только искоса зыркал, пока с его отцом разговаривал. Он оттого учеников и не берет, что дети ему страсть как не нравятся!

— Спасибо вам, Ирена, — выдохнула Радка. Ей и впрямь стало легче. Пусть муж не переносит её саму, как бы она не старалась ему понравиться, пусть. Лишь бы он был добр к Фабиушу. А она уже выросла из сказок, а в любовь и вовсе никогда не верила. Вон, Скарбимеж любил Янку, и где теперь подруга? Никто не знает.

Тепло поблагодарив за поздний ужин и беседу экономку, Рада взяла волшебный фонарь, светивший глубоким синим светом, и побрела в свою комнату. Ирена не солгала, в комнате было чисто и уютно, совершенно новое постельное белье пахло свежестью, как и её одежда в гардеробе.

Радка с облегчением стянула нарядное платье, чулки и белье, после чего прямо голышом юркнула под одеяло.