Горькие воды Севера (СИ)

— Да-да-да, — махнул рукой капитан, — чирикай-чирикай. Мне, по большому счету, плевать, что ты думаешь. Через две недели мы все равно будем в водах Норвии. И ты, Олень северный, один хрен поведешь моих парней к капищу.

— Фаэн та дей [3], — Ниссен, который от бессилья не мог встать, медленно повернулся на месте, а затем плюнул Моргану под ноги.

— Нет, ты не олень, ты — баран…

Южанин устало провел рукой в разномастных перстнях по лицу и поднялся со стула, прижимаясь к решетке. Лаури смотрел на него загнанным зверем; под холодными льдинками голубых глаз залегли сизые тени, не знающее южного солнца лицо посерело, отчего скулы стали проступать под кожей острее.

— Можешь и дальше упрямиться, но, если ты вдруг не понял, Снеговик, то команда настроена весьма серьезно. Не получи они обещанного, то безопасность Исбитканта я тебе гарантировать не смогу — вынесут все, что к потолку не приколочено…

— Воркуешь с этим дикарем, кэп? — голос Вуда заставил Моргана нервно вздрогнуть. Квартирмейстер стоял в дверях, подперев косяк плечом. В просторной рубахе мужчина выглядел еще крупнее, и Ниссену даже показалось, что Браун проигрывает тому в росте. — Я слышал, как Ложка сетовал, что зря на него припасы переводим. Не по нраву нормальная еда, может попробовать на вкус «Сапоги по морде».

Томас был прав, капитан слишком нежничал с норманном, но остатки совести не позволяли действовать кардинальными методами, все же Ниссен спас Моргану жизнь.

— Они там на севере все такие отмороженные, — хмыкнул Браун, — ничего, поартачится — перестанет, и не такие ломались.

Он коротко взглянул на квартирмейстера и на мгновение показалось, что тот кровожадно облизывает губы, глядя на изнуренного сейдмана. Томас кивнул на беловолосого:

— Краем уха услыхал ваш разговор, — Вуд выразительно посмотрел на друга, — и знаешь у меня есть аргументы поубедительнее твоих, Мор. Эй, Белобрысый!

Томас пнул решетку карцера прямо у лица Ниссена, но тот даже не вздрогнул, лишь перевел ненавидящий взгляд на пирата.

— Слыхал когда-нибудь про корабли-бомбардиры? Нет? Так вот, эти крошки хоть и малы, но могут запросто разнести укрепленный форт в щепки, не говоря уже о какой-нибудь вшивой деревне из дерьма и палок. Поэтому, если мы не получим золото из того склепа, то соберем причитающееся со ВСЕХ ваших сраных норманнских дыр, которые попадутся нам на пути туда.

От услышанного сейдман изменился в лице, а мечущие мгновениями ранее молнии глаза округлились от ужаса. Морган же замер, не ожидая подобных речей. Томас и раньше бывал резковат, но подобное он слышал впервые, видимо, капитанство ожесточило квартирмейстера за время отсутствия Брауна на Вольном.

Лаури горестно склонил голову, прикрывая глаза.

— Ну? — Вуд снова пнул решетку.

— Я тебя услышал, — глухо произнес Ниссен, у норманна дрожали руки. Не от голода или слабости, несколько дней на одной воде не редкость во время сложных обрядов. Ему хотелось кинуться на квартирмейстера и вгрызться тому в горло, чтобы горячая кровь стекала по коже, смывая услышанное. Звериная ярость вперемешку с бессилием клокотали у самого сердца, обжигая все внутри, и лишь неимоверным усилием воли норманн оставался относительно спокоен внешне. Но внутри ревела темная буря, сметая остатки человечности.

— Вот и славно, — победно улыбнулся Вуд, подмигивая своему капитану. — Это надо отметить.

Мужчина развернулся на каблуках и вышел, вновь оставляя их наедине. Браун же понимал, во что превратился его друг, который не единожды сражался с ним плечом к плечу. Грабежи грабежами, во время абордажей каких только потасовок не случалось, но убивать ни в чем не повинных людей? От одной только мысли об этом у Моргана холодели ладони.

Не проронив более ни слова, пират направился к выходу.

— Мои боги мстительны и жестоки, — стальным голосом хрипло заговорил Лаури, — Вечные муки в зубах пса Двуликой будут ждать воров и убийц. Вы умрете прежде, чем ступите на корабль с награбленным. Задумайся, Морган, такой ли участи ты желаешь себе и своим людям?

Это был уже не терпеливый и отзывчивый шаман, который обижался на колкости и шуточки. Перед Брауном сейчас был загнанный в угол Зверь, уповавший на месть своих покровителей. И пират знал, что это не пустые речи. Он быстрым шагом вышел из трюма, поднимаясь на палубу, нужно было проветрить голову.

У выхода на лестнице, ведущей на нос корабля, сидел Томас, дымящий норманнской трубкой. Все-таки они успели порыться в его сумке.

— Пусть посидит без воды пару деньков, тогда совсем передумает, а то разбаловал ты его.

— Это уже мне решать, — вяло огрызнулся Морган, — Слушай, а лихо ты загнул, аж меня пробрало! Это ведь было не серьезно, ну, про деревню?

Квартирмейстер странно посмотрел на друга, выпуская дым через ноздри. И Брауну это очень не понравилось, будто Томас всерьез перестал считаться с его мнением.

— Там ведь рыбаки, у них ничего нет…