Горькие зори (СИ)

Артем хотел встать с кровати, но не смог пошевелить ногами. Что-то крепко его держало. Откинув одеяло, он сумел различить лишь смутные очертания: плоское нечто навалилось на ступни, и те пропали в черноте, словно их никогда и не было. Существо шуршало и будто бы причмокивало. Артема одолела паника. Брыкаясь, он попытался вырваться, но не сумел: лишь повалился на спину и больно ушибся головой о подлокотник. Тогда, пошарив рукой у подушки, он схватил телефон. Посветил в ноги и весь внутри застыл. Вот как рука отнимается, если на нее лечь во сне, так и у него душа онемела. Чудовище, слепленное из веток, хворостин, листьев, стебельков травы и молодых деревьев, залезло на него, опутало ноги. Хватка была стальной, упругие ветки с силой сжимали кожу. Оно напоминало ковер, который какой-то безумец связал из растительности, и тот зажил своей скверной жизнью. Другой конец его терялся в темноте за дверным проемом. Артем с ужасом обнаружил, что в кошмарном полотнище запутались тушки птиц, мышей, белок и даже лисицы. В тех местах, где тела были разодраны и выпотрошены - внутренности их, как и у крысы в подвале, завились с ветками в жуткие косички - плетение окропилось кровью.

Полотно двигалось, с неприятным шорохом скользя по доскам. Точно змея, оно выползало из тьмы и карабкалось по ногам. Трупы животных покачивались в воздухе, словно на волнах. Артем хотел разорвать страшное покрывало, однако ветки плотнее прижались к телу, а когда он потянул их на себя - вспороли кожу и впились в мясо. Боль была такая, что он чуть не потерял сознание. Крича и извиваясь, он свалился с дивана и ударился локтем, который тут же пронзила колючая боль. Телефон выпал из руки и отлетел под кресло. Тени закривлялись в адских муках.

Тем не менее, Артему удалось подняться. Держась за стену, он стал двигаться маленькими шажочками в сторону кухни. Ветки сопротивлялись, невыносимая боль в ногах затрудняла движения. Он весь дрожал, по спине стекал пот. У двери он оперся о шкаф и, поискав за ним выключатель, зажег свет. Нитки, выступающие из стены, тоже шевелились, елозили, как черви, связывались и закручивались. В том месте, где полотно впилось в ноги, пошла кровь, которая, словно по венам лишенного кожи существа, заструилась по искривленным линиям веток. Он увидел, что ковер из растительности проник в дом через открытую форточку. Снаружи он свешивался с окна прямо в траву. Подхватив его, словно полы длинного платья, Артем, все также опираясь о стену, прошел на кухню, чтобы взять нож и разрезать путы. Вместе с кровью он уже начинал терять силы, тело становилось вялым. Но полотно не собиралось его отпускать. Такое впечатление, что оно составляло сложный организм, кровь бежала по веткам-артериям, по кишкам животных - все вокруг уже стало алым.

Нож нашелся в ящике стола, однако он выпал из рук Артема, как только тот заметил одинокую фигуру за окном, двигающуюся в лунном сиянии по дороге.

Фигуру в инвалидном кресле.

У него защемило в груди, сердце будто внезапно остановилось, как старые часы, у которых села батарейка. Не веря глазам, он чуть продвинулся вперед и распахнул входную дверь. В лицо ударила ночная прохлада, в зарослях стрекотали насекомые. Луна висела на серой тверди и напоминала глаз трупа, полуприкрытый веком. Трава в лунном свете переливалась, точно поверхность воды, ветер ерошил ее и шуршал, словно ребенок кульком конфет. Далеко на небе уже заиграли краски: понизу, у самой земли, пунцовые, чуть повыше - яркое золото.

А вдоль забора в своем инвалидном кресле ехала баба Нина. Другой конец полотна находился у нее в руках, которые работали спицами в устрашающем темпе. Бабкин труд тащил ее к дому - как живое, изделие вздымалось над забором и вновь опускалось на землю. Артемом вдруг овладела поразительная усталость. Нельзя сказать, что она была неприятной. Он не чувствовал ни малейшего желания двигаться, кричать, плакать или беспокоиться о том, что будет дальше. Хотелось просто лечь прямо здесь, на пороге, и уснуть под ласково мерцающими звездами.

Баба Нина, протаранив калитку и сорвав ее с петель, въехала во двор. Одну половину лица ярко подсвечивала луна, а вторая оставалась в тени, как будто провалилась и исчезла. В рот были вставлены две ветки, выбившиеся из плетеного ковра, по ним в ее организм поступала кровь. Рекс в будке затянул отчаянную песнь, а Артем неожиданно потерял равновесие и повалился в щетинистые объятия вязанного монстра.

*

"Вставай, у нас много дел", - слова родились в голове сами собой, заставив Артема раскрыть глаза. Перед взором была стена, обои с выцветшим рисунком пожелтели и отошли наверху, их давно следовало поменять. Он не ведал, сколько времени проспал, но за окном посветлело: уже настал день. Все еще находясь под впечатлением от кошмарного сна, Артем перевернулся на спину и потер веки. Тело болело, кости ломило так, словно его выстирали ночью, а затем били, отжимая, о камни. Едва он спустил ноги на пол, как их сковало судорогой.