Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

«Антихрист жидовский миссия он же Чернобог» (СПб: 1912) и др. антисемитские сочинения. Подвергаясь жесткой обструкции со стороны прогрессивных кругов российского общества неоднократно выступал с покаянными письмами, испрашивая прощения у евреев за возведение на них напраслины.

нальщины о евреях в прозе и стихах единственно-своеобразным и то же время глубоко одиноким[343].

Я очень боюсь, чтобы со вновь учрежденным обществом не повторилось у Горького то, что с ним случилось (см. его «В людях») в одном провинциальном городе: ему почудилось в случайно встретившимся ему греке нечто выдающееся по уму и сердцу, но вскоре его постигло жестокое разочарование, грек оказался пошляком. Не разочаруется ли Горький в своем новом детище так же, как в упомянутом греке? [АГУРСКИЙ-ШКЛОВСКАЯ. С. 230–231].

Статья Баал-Машховеца явно задела Горького и он откликнулся на нее открытым письмом в адрес автора «Русский — еврею», которое поместил в журнале «Еврейская неделя» (1915–1918 гг.), имевшем культурно-национальную, антисионистскую ориентацию, по существу отражавшую точку зрения еврейских представителей конституционно-демократической партии (кадетов). В этом письме Горький, помимо своей постоянной точки зрения на концепцию человеческого страдания: