Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Свой ответ на открытое письмо к нему Горького Баал-Машховец послал опять-таки в редакцию газеты «Еврейская жизнь», откуда он был перенаправлен Горькому. После ознакомления с ним Горький написал редактору «Еврейской жизни», известному деятелю сионистского движения, еврейскому общественнику и поэту Л. Б. Яффе письмо следующего содержания:

Горький М. — Яффе Л. Б.

22 февраля 1916 г.

Уважаемый Лев Борисович!

Письмо Баал-Машховеца вызывает у меня следующие возражения: люди с «неведомым прошлым» это В. И. Семеновский, В. Мякотин, проф<ессор> И. И. Толстой, князь Оболенский, проф<ессор> Овсянико-Куликовский, Арсеньев, В. П. Воронцов и прочее, столь же почтенные лица. Их прошлое, их имена ведомы каждому культурному человеку.

<…>

Я имею много оснований думать, <…> что это заявление г. Баал-Машховеца может вызвать совершенно излишнюю полемику на радость антисемитов. <…>

Я не понимаю такой политики.

Основная цель О<бщест>ва — борьба против антисемитизма и антисемитов. «Изучение» — псевдоним, необходимый нам на первое время. Фраза «хорошо было бы, если бы нами занимались поменьше» — доставит огромное удовольствие антисемитам и может обидеть людей, не заслуживающих этого.

Я был бы искренне благодарен г. Баал-Машховецу, если бы он не печатал своего письма — не ко времени оно.

Сердечно желаю Вам всего доброго [АГУРСКИЙ — ШКЛОВСКАЯ. С. 239].

Одновременно Горький обратился с просьбой уладить этот вопрос к близкому ему по издательской работе левому еврейскому журналисту Соломону Познеру, который в своем письме к Л. Яффе также сделал упор на «по меньшей мере несправедливом» определение, данном Баал-Машховецом членам ОИЕЖ, которые по его словам,

прежде всего и окружают М. Горького в данном деле, если вообще можно говорить о том, что его кто-то в нём окружает. Сам он с этим не согласен, утверждая, что все в обществе работают рукав об руку, дружную артелью [АГУРСКИЙ — ШКЛОВСКАЯ. С. 240].

В своих ответах Яффе подчеркнул, что редакция «Еврейской жизни», разделяя принцип свободы высказывания личных мнений, не может отказать известному еврейскому автору публично ответить на слова, обращенные лично к нему, но одновременно, явно солидаризуясь с точкой зрения Горькому, тактично предлагает в письме к нему некий компромиссный вариант.