Горький принц (ЛП)

Данте закатил глаза. — В его спальне. В спальнях его детей. Там была еще одна библиотека. Ничего. Мы помолчали несколько мгновений, когда он продолжил: “Разве тебе не интересно, почему якудза хотела твоей смерти? Предполагается, что ты будешь следующим в очереди, кто возглавит его, а не будет казнен”.

Я пожала плечами. “ Я поговорю с мамой и посмотрю, сможем ли мы получить какую-нибудь информацию от ее контактов. Если якудза хочет моей смерти, должна быть причина.

“Ты имеешь в виду, помимо того факта, что ты должен занять пост после смерти твоего дедушки?” Мой дядя был бы следующим в очереди на получение короны, но его убили. В его собственном доме. Преступник неизвестен. Не то чтобы мне было насрать. “Держу пари, это Ицуки”.

— Ему только что исполнилось восемнадцать.

“Ничто не мешало нам убивать до совершеннолетия”.

Хороший аргумент. Потеряв своего единственного сына, мой дедушка разыскал мою мать и простил ее проступки, а именно предпочел итальянца якудзе. Было ясно, что он просто хотел выстроить свою преемственность, а мой кузен был безмозглым идиотом. Он был жесток, импульсивен и просто глуп.

7

РЕЙНА, 14 ЛЕТ

Я

был час ночи, когда Феникс припарковала свой джип через дорогу от бабушкиного особняка. Слова Кэрри Андервуд все еще звучали у меня в ушах, а адреналин струился по венам. Мой взгляд метнулся к сестре, которая широко улыбалась. Да,… Концерт был легендарным.

Мы вернулись в дом тем же путем, каким ушли. Только, в отличие от сегодняшнего утра, я позаботилась о том, чтобы мое платье не зацепилось за шипы.

Нелегко было пробраться внутрь под бдительным оком Папы — или, лучше сказать, под его мигающими красными камерами. Это был единственный способ, которым он согласился позволить нам остаться здесь на время школьных каникул. В противном случае он бы настоял, чтобы мы поехали в Италию.

Мурашки побежали по моей коже, когда я вспомнила нашу последнюю поездку в Италию восемь лет назад. Мамины пустые глаза и призрачно-бледное лицо.

Я винила в этом папу. Она всегда с опаской относилась к его миру, но он настоял на том, чтобы втянуть ее в него. Папа был главой одной из пяти семей Омерта. Его преступная сеть — мафия — простиралась от Италии через всю Европу вплоть до Южной Америки.

Папа не знал Феникса, а я знала, что он преступник. Конечно, я не знала, что значит быть преступником, но я знала, что это нехорошо. Однако хорошо, что он позволил нам с сестрой пожить у бабушки, когда мы не были в школе-интернате.

Следуя по протоптанной тропинке, мягко ступая по траве, мы обошли дом сзади, где находились наши спальни. Спальня бабушки находилась на первом этаже, с видом на океан. Наши комнаты были на втором этаже, прямо над ее комнатой, с балконом, который выходил на боковую часть дома. Именно так нам удавалось большую часть времени тайком входить в дом и выходить из него, когда грохот волн заглушал звуки наших осторожных шагов.

“Иди первой”, - сказал я сестре.

— Ты должен, — запротестовала она.

Я покачал головой. “ Нет. Я останусь и прислушаюсь, не идет ли кто-нибудь.

С этими словами она начала карабкаться наверх, держась за веревку, которую мы спрятали за виноградными лозами, ползущими вверх по стене поместья. Добравшись до верха, она перелезла через перила балкона, затем обернулась и показала мне поднятый большой палец. Я начал карабкаться и вскоре присоединился к ней на балконе.

“Видишь,” — показал я, ухмыляясь. “Проще простого.”

По правде говоря, когда папа был в городе, улизнуть из школы-интерната было легче, чем здесь. Но у нас не было никакого контроля над приходами и уходами папы, поэтому мы были особенно осторожны, когда уезжали, больше придерживаясь собственности соседей, чем своей.

Взяв сестру за руку, мы направились в мою комнату. Как только мы вошли внутрь, зажегся свет, и стало видно Папу, сидящего в кресле с забинтованной рукой и мрачным выражением лица.

— Черт, — пробормотала я, когда пальцы Феникса напряглись, больно сжимая мою руку.

“ Ты пьян? Папа зашипел. Он был так зол, что я мог поклясться, что видел, как из его ушей идет пар. Он выпрямился во весь рост, возвышаясь над нами обоими. Феникс была выше меня, но под пристальным взглядом нашего отца она тоже съежилась.

Я покачала головой, громко сглотнув. Его взгляд метнулся к Фениксу и обратно ко мне.

“Мы не пили никакого алкоголя”, - поклялась я, мое сердце билось так сильно, что я боялась, что оно сломает мне ребра. Я скучала по тому человеку, которым он был до смерти мамы. Я скучала по его улыбкам и объятиям, но это было так, как будто он умер в тот же день, что и она, и кто-то, похожий на Папу, занял его место. Как бы сильно я ни хотела бороться за то, чтобы вернуть его к нам, сначала мне нужно было пережить сегодняшний вечер.

“ Ты лжешь мне, Рейна? Буря в его глазах сказала мне, что он так и думал. Волна тошноты накатила на меня, но я проигнорировала это.