Горький привкус любви

Международное сотрудничество приняло поистине вулканообразный характер. Не осталось ни одной европейской соцстраны, куда бы студенты не ездили на практику, а от предложений дружественных латиноамериканских и африканских стран просто не было отбоя. Появились проекты по целевым студентам, по открытию докторантуры и многие другие. Статус академии институт получил. И когда на кафедре литературы образовалась вакансия заведующего, другой кандидатуры, кроме молодого, талантливого и энергичного Глеба, никто и не видел.

***

Из министерства пришла разнарядка на пятерых преподавателей в школу деловых игр. В число счастливчиков, которым предстояло за казенный счет провести месяц в Одессе на побережье Черного моря, оказался и Глеб.

И сами-то по себе курсы оказались очень интересными. Но особая прелесть заключалась в том, что они проходили в июне на туристической базе, расположенной на самом берегу моря. С двенадцати до трех – обеденный перерыв, во время которого все устремлялись на пляж.

В группу из академии кроме Глеба входили две женщины и двое мужчин. Женщины – с кафедры философии, а мужчины – психологии и искусствоведения. Он встречал их в коридорах вуза, но знаком с ними не был.

Их пятерка – а именно из пятерок состояли команды играющих – блистала на практических занятиях. Все примерно одного возраста, независимые, оригинально мыслящие и творческие. Но в центре внимания они находились еще и потому, что Глеб, прекрасно знавший поэзию, превосходно декламировал стихи, причем чаще всего мало кому известные, Константин знал ответы на все животрепещущие вопросы человеческого бытия, Семен пел под гитару бардовские песни, и без него не обходилась ни одна пирушка, которые устраивали каждый день.

Тот месяц и сдружил Глеба, Семена и Константина на всю жизнь.

***

Из дневника Глеба:

В этот незабываемый день мы буквально столкнулись с Евгением Михайловичем у входа в академию. Я поздоровался и открыл перед ним дверь.

– Нет-нет, ты первый, сегодня у тебя праздник, – весело похлопал он меня по плечу и пропустил вперед. – Заходи ко мне.

– Когда? —спросил я.

– Да прямо сейчас.

Мы вместе вошли в ректорский кабинет.

– Коньяк утром пить не будем, хотя стоило бы. Людмила Владимировна, – обратился он к секретарше, нажав кнопку переговорного устройства, – приготовь нам два кофе. Я решил назначить тебя первым проректором, – без обиняков начал он. – Сергеев все хуже и хуже справляется со своей работой, а мне нужен молодой, энергичный, амбициозный помощник. Эта должность для тебя.

– Евгений Михайлович, на живое место не пойду, – заявил я.

Вопреки ожиданиям он не вспылил, как обычно бывало, когда ему перечили, а спокойно продолжил:

– Мне осталось пять лет до пенсии. Поработаешь со мной, пооботрешься во властных структурах, подучишься – и получится из тебя приличный ректор. Ну как?

От такого неожиданного поворота событий в горле пересохло, запершило, и я закашлялся. В кабинет вошла Людмила Владимировна и поставила на стол поднос. Я схватил чашку, сделал большой глоток кофе, чтобы прекратить кашель, и спросил:

– А как же докторантура?

– Какая докторантура? – искренне удивился Евгений Михайлович.

– Как какая? Вы же обещали направить меня на три года в докторский отпуск.

– Ты же говорил, что у тебя все на мази, – так вот и защищайся. Кто тебе мешает? Время у тебя есть, не получится за три – защитишься через пять лет.