Горький привкус любви

Не имея вожделенной докторской степени, не будучи профессором, Кежаев отличался повышенной чувствительностью к оценкам своей работы в должности ректора со стороны окружающих, особенно руководителей. Когда начальство его ругало, он впадал в неистовую ярость и обрушивался на подчиненных, как вулканическая лава, испепеляя невинных жертв. Когда хвалило, начинал буквально фонтанировать новыми идеями реформирования системы образования. А если похвала не случалась, он в своих фантазиях выстраивал диалоги с самыми большими начальниками и получал от них одобрение своих инноваций.

***

Воодушевленный одобрением президента, ректор первым приходил на работу, ровно в девять собирал одну из структур и лично руководил реформированием подразделения. И ничего, что пару месяцев назад все уже было основательно переделано, переструктурировано, ведь новые идеи исходили от самого президента и варьировались в зависимости от сновидения. Движимый страстным желанием как можно скорее все преобразовать и усовершенствовать, Кежаев стал назначать совещания сначала на половину девятого, а потом и на восемь утра. Работа кипела.

Он вникал во все детали. Как-то, проходя по коридору после ремонта, возмутился:

– Кто красит стены в молодежном учреждении в такие унылые цвета? Они должны быть яркими, жизнерадостными.

– Дворцовое помещение, так было всегда, – попытался оправдаться проректор по АХЧ.

– Перекрасить! – рявкнул ректор и удалился.

С тех пор он лично утверждал колер стен.

Однажды в общежитии делали ремонт и требовалось на месте согласовать цвет стен в комнатах и коридорах. В назначенный день ректор оказался слишком занят, на следующий его куда-то вызвали, а на третий проходили плановые мероприятия. Бригада рабочих простояла три дня.

***

В результате «глобальных реформ» через два года вуз признали неэффективным. Учащиеся в массовом порядке переводились в другие учебные заведения, в университет перестали поступать на платную форму обучения. Количество студентов уменьшилось вдвое. Творческие, заметные в городе профессора и доценты бежали от безумных реформ, часть деканов уволились, многих заменили в процессе реформирования. Университет обнищал и обескровился.

На этом фоне предстояла новая аккредитация. По всем критериям вуз не соответствовал статусу университета. Преподавателей с научными степенями не хватало, защит не было, научная работа не велась, в разных инстанциях лежали горы жалоб от закончивших обучение студентов и уволенных преподавателей. Ректор решил пойти на опережение и инициировать добровольный перевод вуза из статуса университета в статус института.

«Возвращение к истокам» – так, с его точки зрения удачно, он обозначил этот проект. Решение должны были принять на конференции трудового коллектива. Собрали нужных людей, и с обоснованием пользы преобразования на трибуну, как всегда, поднялись Лев Соломонович Риарский, Ирина Аполлоновна Плотникова и Виктор Иванович Гусев. Полезные начальству во всех случаях жизни, они со святой верой в каждое сказанное ими слово стали убеждать сотрудников в необходимости этого шага.

Реформы продолжались, и оставшийся народ их горячо поддерживал.

***

В конце рабочего дня собрались у Семена. Окна его рабочего кабинета выходили в сад, где уже вовсю цвела сирень. Сладковатый аромат разносился по всей округе, предвещая наступление лета. Говорили о премьерах Мариинского театра.

Щеголеватой походкой в деканат вошел Гусев.

– Привет монстрам административно-образовательного процесса! —обратился он к троице друзей. – Вчера вечером сразу по двум каналам красовался Даровский. Ну и нарцисс, терпеть его не могу! Утюг включаешь – он и оттуда пиарится.

– А вы создайте университет европейского образца и пиарьтесь сколько душе угодно, – бросил Семен.

– Какой университет? Где там европейский уровень? О чем речь? Сплошной пиар, и ничего больше! – брезгливо отозвался Гусев.

– Ваши творческие вечера, на которые вы загоняете студентов вместе с родителями, – вот пиар, – резко оборвал его Константин. – А передача «Диалоги» – так, кажется, она называется – поиск истинного пути молодежи в диалоге с ректором. Впрочем, это все же пиар! Пиар высоких нравственных ценностей, которые еще не до конца утрачены в молодежной среде.