Горький запах осени

В эпоху молодости наших героинь в том, что касалось брака, действовали несколько иные законы. Отличные от тех, которые познавали и признавали их матери, и от тех, которые признают сегодня их дочери и особенно их внучки. Эпоха была особая. Еще в первый, второй и третий послевоенные годы крутилась буйной каруселью, неся столько надежд и любовей, что их нельзя было объять, и потому любовь свободная и любовь супружеская являлись как бы частью общего ликования и общечеловеческого вступления в жизнь, которой предстояло стать не только иной, но в любом случае лучше той модели, которую создало предыдущее поколение.

Ирена вышла замуж за Иржи мимоходом, настолько мимоходом, что это даже почти не отметили — не до того было. Надя познакомилась с Павлом в сутолоке одного сборища молодежи, которая, не глядя на погоду и на время суток, вечно толклась в квартире у Ирены, Иржи и Нади. Пани Флидерова была этим шокирована и говорила, что это плохо кончится. В случае с Надей Томашковой и ее возлюбленным Павлом это предсказание в известном смысле оправдалось.

Подобно вышеупомянутым женщинам, Надя в течение многих лет старалась разобраться, была ли тогда настоящая любовь. Но судить о том, какая любовь настоящая, какая нет, ей по неопытности было трудно. Эма, смеясь, говорила, что Надя, как virgo intacta[26], должна регистрировать малейшие движения своего сердца и желез внутренней секреции, чем привела Надю в негодование. Она сама не знала, любит Павла или подчиняется зову какого-то инстинкта. Он вошел в ее жизнь, расположился там и явно не имел намерения уходить. В то время третья жившая в квартире девушка уехала к своей тетке в США, решившись на это после долгих колебаний и главным образом из-за того, что ей катастрофически не повезло в любви. А как легче всего забыть несчастную любовь? Найти поскорей новую. Это элементарно. Наша героиня предпочла более радикальное решение: уехать за море. Пусть океан проляжет между моим верным любящим сердцем и тем бесчувственным подонком, у которого вообще нет сердца. Третья комната просторной необставленной квартиры осталась пустовать, и Иржи в один прекрасный день побелил ее и покрасил, даже пустил по стенам какие-то немыслимые букеты. Ирена ждала ребенка, и комната была нужна. Надежда поняла, что против ее переезда возражать не будут, а по всей вероятности, даже обрадуются. Она была очень не прочь принять приглашение пани Флидеровой, которая в последнее время чувствовала себя неважно и старалась переманить Надю к ним. Но ворвался Павел с восхитительной самоуверенностью мальчишки, выросшего у реки, и молодого мужчины, знающего, чего он хочет и как этого добиться. Тем, чего он хотел, была Надежда. Она нравилась ему по многим причинам, чего он сам впоследствии не понимал и, к несчастью для себя, проглядел.

Как он достиг своей цели? Простым приемом. Испытанным на протяжении столетий. Увел Надежду в чащу жизни, утер ей слезки, которые тогда считались естественной побочной реакцией, попестовал в своих мужских объятиях, заверил в пылкой искренней любви и в том, что жизнь у них будет прекрасна. В те времена это ни у кого не вызывало сомнений, мечта эта могла бы даже осуществиться, не будь некто, по имени Павел Моравек, задарен эпохой с такой щедростью, что унести ее дары не смог — надломился. Но эта перспектива была еще в необозримом далеке, никто из них пока не ощущал опасности, даже ответственности не чувствовал. Виной тому были шесть военных лет, за время которых молодые люди отвыкли смотреть далеко в будущее и не искали жизни, обставленной богато и комфортно. Можно сказать, они в известном смысле были примитивнее, меньше значения придавали материальной стороне, но можно также с полным правом утверждать, что они были и духовнее и что они — причем почти без исключения — в вопросах жизненного устройства полагались только на себя, а не на целый полк родных, бабок, дедов и влиятельных тетей и дядей. Такое никому и в голову не приходило.