Горькое молоко. Золотой брегет. Тюремный шлейф

Беда поставил табуретку в проходе, налил в бокалы какао, и с печеньем вприкуску не спеша, стали пить. Вскоре появились долгожданные гости, шесть контролёров и Кум Фенюшкин. Они прямым ходом направились к пролёту Беды:

— Встать, — заорал Кум, брызгая слюной.

Беда с Юркой встали, не выпуская из рук книг.

— Обыскать, — отдал он команду контролёрам, а сам взял в руки бокалы. Убедившись, что в них налито какао, поставил бокалы на место. Двое их обыскивали, а четверо трясли постели и осматривали тумбочки. Беда, надменно улыбаясь, смотрел на Кума. Он уверен был, что запрещённого они там ничего не найдут. Один термометр у него хранился, но он давно его перепрятал в укромное место, где его, ни одна собака не найдёт.

— Нет ничего, — пожимая плечами, доложил Куму контролёр, обыскивающий Беду.

Кум выхватил у Беды книгу, посмотрел на титульный лист, затем начал трясти её.

— Где твой бушлат Беда? — негодовал Фенюшкин.

— Где и у всех, на вешалке висит, а в чём дело? — удивлённо спросил Беда.

— До швов обыскать, каждый бушлат, — неистово орал Фенюшкин, — а ну дохните, — заставил он ребят подышать на себя.

Юрка первым, глубоко вдохнул в себя воздух и вместе с небольшим количеством брызг выпустил его в Кума.

Тот брезгливо поморщился и тыльной стороной ладони вытер с лица Юркины слюни.

— Беда, где вино? — Куда спрятал? — Не жди, чтобы я весь корпус перевернули вверх дном. Найду, скверно тебе придётся. Тогда уж не обижайся.

— Какое вино? — товарищ капитан. Я вкуса этой гадости на воле не знал, а здесь, тем более травиться не буду.

— Я знаю, при тебе сегодня была бутылка вина, которую заприметили у тебя несколько человек.

— Я вам раньше говорил, товарищ капитан, что ваш осведомитель вводит вас в заблуждение. Не понимаю, зачем ему это надо? — Нужно будет с ним потолковать.

Беда посмотрел на Фенюшкина ясными и умными глазами:

— Масло это было подсолнечное, налитое в бутылку от вина.

Я, её до воскресения спрятал, думаю ребят своим фирменным салатом угостить.

— А на работу зачем брал масло? — выпучил глаза Фенюшкин.

— Как зачем? — удивлённо переспросил Беда, — конечно машинку смазывать. Для чего же ещё?

— Где она? — заиграв желваками, спросил Кум.

— В каптёрке спрятал.

— Иди, показывай? — потребовал Кум.

Беда снял с гвоздя ключ от каптёрки и пошёл открывать дверь. Кум с контролёрами последовали за ним.

Беда залез под радиаторы и вытащил оттуда валенок, который протянул Фенюшкину.

Тот вытянул из него искомую бутылку, покрутил в руках. Затем дал контролёру, чтобы он извлёк из неё пробку.

— Здесь штопор нужен, — сказал контролёр.

Кум со злостью вырвал у него из рук бутылку и резким ударом ладони ударил по донышку бутылки. Пробка вылетела вместе с брызгами масла, которые жирно расплылись по стене побеленной извёсткой. Кум растроганный неудачным обыском, поставил бутылку на маленький столик, стоявший в каптёрке.

— Ого, вот это напор, словно брызги шампанского, — ехидно засмеялся Беда, — сейчас бы ананасов с рябчиками.

— Будешь злорадствовать, без салата оставлю, — с досадой бросил кум и покинул корпус, забрав с собой контролёров.

Беда пошёл в отделение. Подойдя к своей кровати, где сидели, Гесс с Юркой он звонко щёлкнул двумя пальцами:

— Что, я говорил, убедились? — Теперь Юрка иди за Липой, и будем дергать татарина на разбор.

— Бить его не надо прилюдно. С этим у нас строго. Могут раскрутить на новый срок, — предостерёг Беду Юрка. — Таким мы устраиваем тёмную, — никогда не докажут.

Ты не блатной, ты падла

С Шамилём Беда вёл беседу с глазу на глаз в умывальной комнате.

Липа с Юркой стояли на палубе рядом за стеной.

Он дико возмущался и пытался Беду взять на голос, но когда в умывальник зашёл Липа, они прижали его вдвоём к стенке фактами. Шамиль понял, что с бутылкой, где было масло, он прокололся и отпираться ему смысла никакого не было. Гордость Шамиля противостояла его вине. И он угрожающе без лишнего трепетания заявил, что никого не боится и если только хоть одна попытка физической расправы над ним нависнет, то все пойдут на раскрутку срока.

— Что и требовалось доказать, — сказал Липа, — твой голос сейчас мутирован от страха. Твой базар больше похож на скулёж слепого щенка. В штаны, случайно не наложил? Ты не блатной, ты падла.

Липа поднял на него руку, но не ударил.

— Только попробуй, ударь. Одним ШИЗО не отделаешься, — завизжал пронзительно Шамиль.

— Кому ты нужен, дятел позорный, бить тебя, — сказал Беда. — Я тебя сейчас по толчкам провезу и достаточно. За это кроме изолятора ничего не дадут.

Тут Шамиль ещё сильнее заверещал на весь корпус. Беда изо всей силы ударил его в грудь, отчего он свалился на бетонный пол и прекратил орать, дрыгая ногами, не подпуская к себе Беду.