Горничная с секретом

Он сглотнул, скользя по мне недоумённым взглядом, который мгновенно становился тем самым, от которого к щекам и… ниже тут же прилила волна жара. Тут следует пояснить ещё такой момент. С одеждой во время оборота – отдельный разговор. Чтобы как-то радикально сменить образ, нужно заморачиваться, визуализировать, отслеживать протекание и скорость потоков энергии, а я… не в том я сейчас состоянии. А потому на мне из предметов туалета лишь те же вещи, в чём из спальни выскочила. Лёгкая сорочка да плащ из тончайшей ткани. Я, когда оборачивалась в блистательную миледи, лишь чуть-чуть их «улучшила», сиречь украсила отделкой да вышивкой, леди Ди под стать, а потому плащик мой помимо прочего цвет сменил на угольно-чёрный, а сорочка в алый окрасилась да кружевом обзавелась.

И вот стоит перед ним как есть, его возлюбленная леди, вся из себя прекрасная, недоеденную куриную ножку в изящных наманикюренных пальчиках держит… и вижу, как выражение глаз лорда стремительно меняется. Становится мечтательным и каким-то решительным одновременно. И у меня в ответ внизу живота словно огненный узел сворачивается…

– Диана?

Каюсь, было искушение икнуть, как давеча, в личине Марыськи, а то и рыгнуть, пусть полюбуется, как невеста может, но… Это уж совсем как-то низко и мерзко, я даже расстроилась от собственных недостойных мыслей. Это теперь вот так вот будет, да?

Всё хуже и хуже мне, как о них с Дианой думать начинаю…

Настроение испортилось, я даже недоеденную ножку отложила, потянулась за малиновым взваром.

– Проголодалась? – с тёплой улыбкой спросил зеленоглазый и сердце сжалось: неприятно стало, что он так по-доброму разговаривать умеет.

Особенно после того, как давеча выговаривал мне за безнравственность!

– А я говорил, не нужна тебе никакая диета, – сказал он нежно, и я как наяву увидела их с Дианой ужин.

Сплошные ужимки, вздохи, да закатывания глаз. И леди Ди, как обычно, кривляется над каждой травинкой…

Настроение испортилось окончательно. Я зябко повела плечами.

– Ещё и замёрзла, – укоризненно сказал Эйнар и в следующий миг из моих пальцев выудили кружку с отваром, и, мазнув мимолётным поцелуем по кончикам пальцев, заменили её пузатым бокалом на низкой ножке.

Воздух тут же окрасился горьковато-пряными нотками.

– Выпей, Ди, это тебя согреет.

Предвосхищая его попытку обхватить меня за талию, я отступила и опрокинула в горло содержимое бокала.

Горло опалило пламенем, из глаз брызнули слёзы, я закашлялась, беспомощно размахивая руками и мотая головой. Следом показалось, что мягко и даже приятно как-то ударили по макушке, притупляя восприятие. Длилось странное, непривычное и, пожалуй, что неприятное состояние недолго – хвала моей регенерации.

Пришла в себя я довольно скоро.

Прижатой к груди Эйнара Сварта.

Смотрел лорд так, что колени сами собой слабли и отказывались перемещать хозяйку куда-либо, где нет таких притягательных до безумия зеленоглазых…

Наверное, что-то такое заметил на моём лице «притягательный до безумия», потому что в следующий миг он меня поцеловал.

Мысли испуганной стайкой разноцветных бабочек покинули голову.

Целовал лорд долго и жадно. Отвечая на поцелуи с неменьшей жадностью, я и не заметила, как он под бёдра меня ухватил, подсаживая на стол… хотя кому я вру… заметила, конечно. И как под эти самые млеющие и пылающие от его касаний бёдра подхватывал, и как руки свои загребущие задерживал там, где не следует, дольше необходимого, и как ладонями своими бесстыжими шарил по телу, повторяя все выпуклости и изгибы, и были его руки такими горячими, что казалось, нет между ним и мной преграды в виде тонкого лёгкого плаща…

– Диана… милая… дорогая… любимая… что же ты со мной делаешь… что же делаешь, – горячо шептал Эйнар, покрывая поцелуями шею и от ноток его хриплого голоса глубоко внутри, одна за другой, били крохотные молнии.

Голова кружилась, тело таяло, разум с выдержкой, точнее их остатки позорно проигрывали бессовестному, постыдному влечению, желанию, которое захватывало меня с головой, когда зеленоглазый приближался… Я совершенно не понимала, что происходит и понимать совершенно не хотела.

Лишь когда лорд завёл запястья мне за голову, располагая их на стене и придерживая своей рукой, когда коленом развёл бёдра, располагаясь между разведённых ног, изнутри кольнуло: на этот раз далековато как-то мы зашли… Ходу обратно может и не быть.

Стоило мне запротестовать, попытаться высвободиться, поцелуи лорда стали ещё горячее.

– Нет, – я отпихнула лорда, упираясь ладонями ему в грудь и меня тут же притянули к себе, целуя в губы.

Теперь я располагалась на самом краю стола, невольно обхватывая лорда бёдрами. Сорочка с одного бока задралась, обнажая колено.

Шершавые пальцы мазнули щёку, усиливая внутренний жанр, подняли лицо за подбородок.

Лорд нежно накрыл мои губы своими, от чего пальцы на ногах поджались и, чуть отстранившись, спросил хрипло:

– К чему нам эти условности, милая? Никто не осудит, если первенец появится немного раньше, чем через девять месяцев после свадьбы.