Горничная с секретом

Та вмиг зажмурилась, замотала головой и постаралась ещё сильнее вжаться в стену. Всё ещё улыбаясь, ведунья мне подмигнула.

– Дева не просто так пожаловала, а за приворотным зельем, для лорда вашего. Ишь чего удумала! Думала, одна такая, самая умная.

Я открыла и закрыла рот.

Ведунья потешалась, наблюдая за нами. Весёлый у неё выдался день.

– Как тебе не стыдно, Марыська?! – возмутилась я.

– Да не разоряйся ты, – махнула на меня рукой ведунья. – Бесполезно это, я девчушке так в прошлый раз и сказала. Лорда нашего магия не возьмет. Никакая. Вон какая защита сильная – дурёха с мыслями о привороте к зелью прикоснуться хочет и взять не может. В воздухе кувыркается! Умора!

Я вымученно улыбалась, чувствуя, как внутри как будто что-то грудь пробило… и дыра эта растёт… разрастается с каждым вдохом. Но дышать при этом не легче, а тяжелее почему-то…

Дура я всё-таки.

Надеялась, что леди Ди приворожила зеленоглазого.

Мне ли не знать о бесчисленном количестве всех этих амулетов, артефактов и прочих магических побрякушек-привлекалок, коими Диана увешивается с ног до головы, как чаръёль на Новый Круг… И это, не считая всех пудр и притираний. Конечно, и внешние данные, и дворянское воспитание – тут всё совпало. Поэтому затмить Диану просто невозможно. Слишком уж ей нравится купаться в лучах обожания…

Выходит, по насмешке Вещуньи Эйнар – единственный, кто должен был устоять перед её чарами. И он оказался тем самым, кто влюбился в леди Ди по-настоящему. Потерял голову от настоящей Дианы.

И это больнее всего!

– Идите, – сказала она. – Куда шли. Помощь мне не нужна. Никакая. Если уж моих сил и умений недостаточно…

Женщина передёрнула плечами.

– Простите, Вещуньи ради, – спохватилась я. – Мы ведь даже не представились.

– Знаю я тебя, – пожала она плечами. – Йеннифер, верно? Юсуфа племянница. Передай ему мой поклон при встрече. Так и скажи: Маланка челом бьёт, о долге напоминает.

– М-Маланка? – хлопнула я глазами. – К-кому поклон передать…

– Так Юсуфу, – пожала богатырша плечами. – Сильнейшему из нас.

– Что…

– Он твой дядя, – отрезала ведунья, начав раздражаться от моей непонятливости. – Всем, что имею, ему обязана.

Я поняла вдруг, что ведунье известно гораздо больше, чем остальным. О том, что дядюшка утратил чародейскую силу, она знает. О каком тогда долге говорит? Требовать долга с лишенца? Такое даже в чародейском кодексе оговаривается особым образом. Закон не препятствует, нет, но… взымать долг с чародея, который лишился магии считается низостью и мерзостью.

Женщина же передо мной необъяснимо располагала к себе и её совершенно невозможно было заподозрить в чём-то низком. К тому же сама сказала, многим дяде обязана…

Шерп! Вот уж не думала, что узнаю когда-то имя дядюшки, да ещё и не от него!

Глава 32

– Можно, прежде чем мы уйдём, я поговорю с ними наедине? – спросила я хозяйку.

Марыська вытаращилась на меня во все глаза. Девушка была так напугана и смущена разоблачением плана с приворотом, что, кажется, даже Ганету не узнала и недоумевала, с чего мне вдруг приспичило беседовать с умирающими старухами. Я же просто обязана была выяснить, что произошло с Ганетой с момента нашего расставания! Я ведь успела в то утро сварить для неё отвар из сбора, что наказал дядюшка. Она принимала его или нет?

Что-то было во всей этой истории таинственное, неуловимое, не дающее поймать себя за хвост, причём было ощущение, что это-то самое важное и есть, и лежит оно на самой поверхности, просто каждый раз от него что-то отвлекает…

– Йень, а Йень, может, не надоть, а? – проскулила Марыська. – Вон, на их порча какая-то страшенная…

Ведьма же, казалось, меня не слышала.

Она смотрела на Марыську во все глаза.

Девушка часто заморгала под взглядом её жгучих глаз.

– Шутница-Вещунья! – женщина снова хлопнула себя по бёдрам, и я заподозрила, что она много проплавала на кораблях: прежде этот жест мне доводилось наблюдать лишь у моряков. – И как я раньше не заметила?! Совсем из ума выжила, старая!

С этими словами «старая» пошла к Марыське, или, учитывая габариты обеих, стала неумолимо надвигаться скалой на бедняжку.

– И ты… тебя… – просипела ведьма внезапно севшим голосом.

Марыська стояла ни жива, ни мертва.

Я, признаться, тоже попыталась слиться с местными стенами, – ведунья, кажется, слегка не в себе… Не вышло. Оставив часто моргающую Марыську, ведьма схватила меня чуть ли не за шиворот и буквально поволокла к умирающим женщинам.

– Смотри! – строго сказала она, тыкая в пространство над головой у Ганеты и ничуть не сомневаясь, что я последую её приказу.

И всё же я присмотрелась истинным зрением.

Ведунья указывала в едва заметный сгусток тёмной энергии, напоминающий по виду клеща: с ненасытными жвалами и осьмью отвратительными лапками. Чем внимательней я приглядывалась, тем ярче проступал «клещ», почти как настоящий, он шевелился, смыкал и размыкал жвала.

– Сосёт, мразота! – выплюнула в сердцах Маланка, а потом также стремительно поволокла меня обратно, к Марыське.