Город

От неожиданности он раскрыл рот, что оказалось не лучшим решением, так как он очутился под водой. В результате, на поверхность он выплыл, кашляя и отплевываясь. Глаза Клода непроизвольно округлились, так как, во-первых, во рту у него теперь был привкус морской воды, а во-вторых… во-вторых он и правда был в море. Вокруг неторопливо вздымались волны, дул легкий тропический ветерок, никакого берега видно не было.

Клод озадаченно нахмурился. Вдруг что-то толкнуло его в коленку, снизу, с глубины.

— Вот черт! — закричал молодой человек, поджимая ноги. — Как ты это сделала?

— Все дело в точке сборки, — туманно объяснила акула, всплывая на поверхность рядом. — Теперь-то ты мне веришь?

Руки она сложила на груди, и выглядела очень самодовольной.

— Верю! — жалобно сказал Клод. — Только, можно мне обратно?

— А зачем тебе обратно? — спросила рыба. — Тебе что, в моем море не нравится?

— Нравится, нравится! — поспешно успокоил ее Клод. — Только я же не водоплавающий, а здесь одна вода…

— Когда ты вытаскивал меня на берег, тебя волновало то, что я дышу только под водой, а на берегу воды нет?

— Но я же не тебя ловил!

— Но поймал-то меня!

— Извини, извини! — Клод молитвенно сложил руки и даже попробовал совершить в воде что-то вроде низкого поклона. Вышло не очень изящно. — Я больше не буду!

— Конечно не будешь! — сказала акула. — Ты же здесь, а удочка там осталась. Ну, бывай! — она махнула рукой на прощанье и поплыла в даль.

— Подожди, а как же я вернусь?! — закричал Клод вслед.

— Не мои проблемы!

— Но я же утону!

— Учись плавать! Говорят, двуногие произошли от нас, рыб. Они пробовали ходить по суше, и у них выросли ноги. Значит, и обратный процесс возможен — плавай больше, и ноги превратятся в плавники! — с этими словами рыба скрылась в глубине.

От мысли, что если он будет активно плавать, то ноги его станут плавниками, Клод содрогнулся. Теория, конечно, никакой критики не выдерживала, но на всякий случай молодой человек решил поменьше шевелиться.

К счастью, вода была теплой, по крайней мере, так он считал где-то полчаса. Потом Клод начал стучать зубами от холода, и плавать ему пришлось. Плыть было абсолютно все равно куда — на горизонте не было видно даже клочка суши, — так что Клод двинулся медленным кроллем куда глаза глядят.

Он все плыл и плыл, плыл и плыл, солнце скрылось за горизонтом, стемнело, так что теперь он даже не был уверен, плывет ли он все в ту же сторону или нет, но не останавливался.

Глаза у него слипались, в голове шумело, и Клод был уверен, что еще немного — и он утонет. И вдруг новый звук привлек его внимание, — будто справа волны тихо бились о что-то. О берег острова, например. Клод не был уверен, что это не слуховая галлюцинация, но терять ему было нечего, поэтому он устало поплыл туда, в сторону звука. Вскоре шум стал более громким и отчетливым. Больше всего это и правда было похоже на гудение прибоя, и Клод удвоил усилия.

Спустя несколько минут его вынесло на песчаный берег. Клод выполз на сухое место и потерял сознание.

Очнулся он под крики чаек, и с некоторым удивлением обнаружил, что уже утро. Клод сел и огляделся. Он находился на необитаемом острове, таком маленьком, что отсюда ему прекрасно видно было противоположный берег.

На той стороне берег был каменистый, с острыми скалами и большими валунами, так что Клоду очень повезло, что вынесло его именно на эту сторону. Кроме камней и песка на острове ничего не было.

Молодой человек, пошатываясь, поднялся на ноги и побрел вдоль линии прибоя, в надежде обнаружить какой-нибудь ручеек или дождевую лужу, но тщетно — вокруг были только камни и песок. Правда, в камнях он обнаружил несколько гнезд чаек, но яиц в них не было.

Клод тяжело вздохнул и тоскливо огляделся — видимо, ему предстояло умереть на этом клочке земли от жажды и голода. Он уже начинал чувствовать, что у него сводит живот.

И вдруг глаза его широко раскрылись от удивления. Ближе к воде, на огромном валуне, лежала голая темнокожая женщина. Клод протер глаза. Женщина не пропала. Она распласталась на камне и что-то увлеченно жевала.

Клод сделал в ее сторону несколько шагов. Женщина не видела его, поглощенная едой. Она была полностью обнажена, губы и соски, а так же ногти на руках у нее были ярко красного цвета.

— Извините! — сказал Клод.

Женщина не реагировала. Клод решительно направился в ее сторону, все еще ожидая, что галлюцинация исчезнет, но женщина никуда и не думала пропадать.

— Простите! — громко повторил Клод, подойдя к ней шагов на десять.

Женщина утробно хрюкнула и повернулась в его сторону.

— Твою мать! — удивленно сказал Клод.

Теперь, вблизи, было видно, что женщина эта совсем женщиной не была. Скорее, она была каким-то тюленеобразным животным, маскирующимся под самку человека. Красные губы оказались большим пигментным пятном на ее морде, ногти — неровными пятнами на лапах с маленькими ластами. Принять их за ногти можно было только издали. Вместо ног у нее оказался хвост с плавником на конце.

Женщина отбросила недоеденную рыбу, которую сжимала в лапах, и посмотрела на Клода очень кровожадно.