Город ангелов

Вот, смотрю – рисунки. Какое-то сердечко, сделанное своими руками, но именно оно растоптано первыми, кто вломился в квартиру. Возможно, читали, в надежде получить информацию…

Я раскрываю большое сердечко и читаю:

«Любимой Элис, в напоминание о первой ночи…».

«Я вижу лицо, ловлю языки твоего дыхания,

Я чувствую бешеный стук сердца, – игриво улыбаюсь.

Взмах твоих ресниц возбуждает,

Твой сладкий стон что-то острое пробуждает.

Дотрагиваюсь к телу, – его тепло меня манит.

Во мне рождается страсть, просыпается влечение.

Не могу игнорировать…

Я скольжу языком по щекам – в губы не целую.

Я подбираюсь к ушам, но тебя не смущает.

Я шепчу: «прости».

Выдыхаю влажный воздух, и говорю: «прими».

Рука моя падает ниже пояса, – «раздвинь».

Облизываю сладкий пальчик, и говорю: «возьми».

Прими мой дар, пахнущий твоим желанием…

Я иду к твоим соскам – мягко прикусываю.

Твои руки прижимают голову к груди, – мне это нравится.

Ты шепчешь мне: «давай».

Ты говоришь: «не тормози».

Я соответствую твоим желаниям – иду,

Я подчиняюсь твоим чувствам – язык от тела отрываю.

И ниже пояса спускаюсь.

Я вижу розовые «губы» – теперь я их целую,

Я вспоминаю мягкий привкус – нежно поедаю.

Ты тихо стонешь, а я не прекращаю,

Ты громко дышишь, а я – умоляю,

Я прошу тебя: «пусти». Говорю: «отпусти».

Освободи солёную струю, – я пить хочу!

Умой же меня золотистым дождём»!

Вау! Что девки творят!? Это слишком интимное.

Иду далее. Надо выбрать правильно оформленный лист бумаги, без каких-либо сердечек и розовых губ, пахнущие однополой любовью. Что-то простое, где начёркано коряво, быстро и в спешке. Может, блокнот? Я открываю тоненькую книжечку, сшитая спиральной проволокой; смотрю на узкие листы, расчерченные синими тонкими линиями и листаю. Открываю страницы и вижу, что они пусты, но явно чувствую их жёсткость, словно были высушены. Может, это то, что мне нужно, и в средине, где куча окровавленных отпечатков пальцев, скрыто тайное послание, шифр или код. Место встречи, имена подозреваемых…

Я открываю средину, испачканные кровавой краской, и читаю:

«Элис, не приноси мне боль…».

«Я лежу, и слышу шум воды,

Мои слёзы текут по щекам,

Сердце бьётся неровно в груди,

Предчувствуя конец.

Вода приближается к губам,

Острые брызги бьют по лицу.

Может, хотят пристыдить?

Или уговорить…

Попросить одуматься,

Выбросить осколок из руки?

Нет уж! Очень важно, что на это скажешь ТЫ.

Вылетит ли голос из груди…

Как в глаза посмотришь,

С какой силой в губы поцелуешь.

За шею возьмёшь и к себе прижмёшь,

Или от себя оттолкнёшь, отвернёшься и уйдёшь.

Вложишь в руку осколок зеркала,

И попросишь на себя взглянуть,

Свои поступки переосмыслить,

Научить нашу любовь ценить?

Или возьмёшь меня за руку,

Посмотрев в глаза, по венам проведёшь…

Попрощавшись тихо,

Отвернёшься и уйдёшь.

Просто знай, Элис…!

В независимости от того,

В какой цвет окрасится вода,

Моя любовь к тебе не иссякнет никогда.

Сердце будет жить с болью всегда,

А в памяти буду носить

Оскорбительный «белый» плевок,

Что ранил мою душу.

Я режу руку, – выпускаю кровь,