Город ангелов

– Даже так? – подыгрываю ей.

– Ага. Подожди… В глазах всё поплыло – слишком сильные. Сейчас пройдёт, – на её глазах лежит кисть руки. В голову ударило…

– Не надо игнорировать мои требования, – говорю я серьёзно.

– Да… Так вот: ты себя держишь в ежовых рукавицах, – проснулась она. – Я тебе скажу, что у тебя есть другая личность, которую держишь взаперти… Она страдает от внешней оболочки. Снаружи, ты животное, а внутри тебя сидит что-то милое и приятное, которое жаждет общения. Но ты запер на сто замков, и даже воздуха свежего не даёшь глотнуть…

– Не понимаю, к чему клонишь…

– Ты не умеешь расслабляться, офицер! Нельзя же быть таким угрюмым!?

– Если я расслаблюсь – ты уже вряд ли, когда-нибудь, закуришь…

– Пожалуй, ты прав, – это моя прерогатива.

Я смотрю, а она улыбается во весь рот. И глаза заблестели – опьянела. Всё-таки, я удивляюсь её умению не зацикливаться на больных моментах жизни. От неё вся грязь отскакивает, как голос от бетонной стены. В себе не держит обиду… Но, я же знаю, что это защитный рефлекс. Это психика обороняется! Потому она такая поверхностная…

Мне грустно и, в то же время, улыбка так и просится на лицо. Грустно от того, что девочка не осознаёт последствий, а смешно лишь потому, что повеяло теплом. Она – словно солнце… Я разворачиваюсь к окну и продолжаю наблюдать за обстановкой на улице. Всё, что вижу, то и говорю: машины ездят взад-вперёд; люди ходят, как муравьи – туда-сюда. У каждого – свои дела… Но мне не нужны те мурашки, что трудятся с утра до ночи… – я выслеживаю трутней, как солдат, и соблюдаю порядок в обществе, убивая неверных элементов в социуме.

Я стою и удивляюсь их сплочённости, качеству командной работы. Всего-то, за каких-то полчаса сумели здание взять в, невидимое глазу простака, оцепление; организовать наблюдение, доставить людей, переодетых в простых работяг. Ведь знают, что мы спрятались и понимают, что никуда не уйдём. А это значит, что у них есть перед носом монитор, на котором видна неподвижная точка. Они, как хищники, – затаились в ожидании, когда жертва сама к ним в руки придёт. В таком случае, нам нужно…

– Вау… Элис! – за моей спиной раздаётся радостный вскрик.

«Элис», – думаю я. «Ты ещё не видишь, в каком мы состоянии…».

Что…? Подожди, какая может быть… Она же…

Я разворачиваюсь с вопросом на устах, но мой рот отвисает ещё шире, когда вижу девку с телефоном в руках. С ТЕЛЕФОНОМ В РУКАХ!

Я ловлю плечом пыльное окно, которое должно быть где-то рядом… Потому что в сторону повело, тяжёлый ком в животе очнулся, и потянул тяжким грузом ко дну. Но ноги держат напор – я стою и не падаю, а лишь повторяю форму буквы «Г», упираясь руками в колени. Дышу… Зачем я это делаю? Почему я не иду? Я жду… Жду, когда проклятая темнота спадёт с моих глаз, и снова увижу довольную рожу девчонки…

– Элис… Наконец-то, маякнула…! – девка от радости захлёбывается, а я чуть на пол не падаю. Мне хреново, а она продолжает довольно повизгивать. Меня тошнит, а девка дышит мне дымом в лицо, выпуская на воздух затухающие всхлипы. Наверно, плачет… Роняет слёзы радости на пол. Ну что же… Придётся тебя огорчить.

В глазах наступило просветление. Я «подгребаю» к ней, вытягиваю голову из капюшона и вижу девушку под стеной, сидящая в позе Будды, с телефоном в руках. Она набирает сообщение, большими пальцами бьёт по экрану, а в зубах торчит тлеющая сигарета. Самое время…

– Карин, – говорю я, а на меня – ноль внимания. – Карин, – обзываюсь громче. И проклятый живот не даёт сделать вольный глоток. – КАРИН!

– Не мешай мне, офицер, – заявляет мне, не отвлекаясь от занятия.

– Эй ты! – нажимаю я. – Посмотри на меня! – не оставляю попытку достучаться до юного, с виду, существа. – Разве я не говорил… Разве я не просил… Разве ты не понимаешь? – говорю, повышая голос.

– Ну что, опять? – наконец, поднимает глаза. И недовольно разводит руками.

– Разве ты не… Да выкинь эту хрень! – я срываюсь и вырываю изо рта недокуренную сигарету. Сдавливаю в кулаке и выбрасываю в сторону. – Откуда телефон? – спрашиваю, когда восторг девушки стал исчезать.

– Я…

– Откуда у тебя?

– Ну, я…

– Откуда у тебя это берётся? – вырываю из рук телефон, и смотрю ей прямо в глаза.

Во мне кипит ярость, а девка втягивается в стену. Из меня лезут эмоции, а она предчувствует что-то плохое и скользит по стене в сторону. Я сжимаю в руке то чёртово устройство, а юная смотрит на него и виновато поднимает брови. Я вижу, что сейчас польются слёзы, но мне наплевать! Я бегаю по улицам, как собака… Прячусь в углу, как раненый зверь, пытаясь найти выход… Придумать пути отхода, а она играется!? Носит в кармане телефон включённым, насылая погоню… Держит хвост распушённым, за который нас могут поймать в любую секунду.

– Это же мессенджер, – протяжно говорит, дрожащим голосом.