Город Антонеску. Книга 1

А Иосиф, между тем, оставался все тем же Иосифом, как в детстве, и снова делал все, «чего хотела его левая нога».

Нет, конечно, он много работал, принимал больных и на Дворянской, 14, в собственном двухэтажном доме, полученном, кстати, в приданое за Идой, и на Александровском проспекте, 25, в «хирургической клинике с постоянными кроватями», которую он держал вместе с коллегами – Ауслендером и Маргулисом, и на Хаджибеевском лимане в грязелечебнице.

Как специалист по «мочеполовым болезням», он был очень востребован, особенно среди страдавших этими «стыдными болезнями» офицеров всех перебывавших в Одессе белых, зеленых и красных армий, и для того, чтобы попасть к нему на прием, следовало записаться заранее по телефону, номер которого в те давние времена состоял всего из четырех цифр: «16–29».

Но работа никогда не являлась главной для Иосифа.

Иосиф спешил жить. Любил вкусно поесть у Фанкони, любил красивых женщин, породистых собак, породистых лошадей и новую свою игрушку – одно из первых в Одессе авто. Он сам водил автомобиль, что было редкостью по тем временам. И еще большей редкостью было то, что за рулем этого странного, на наш взгляд, авто можно было увидеть его 17-летнюю дочь Ролли.

Да-да – одна из дочерей Иосифа носила имя Ролли.

У Иосифа было три дочери. Старшая – типичная одесская барышня Нора, средняя – бесшабашная Ролли и младшая – Наташа, или, как ее называли, Тася.

Нора погибнет в 1942-м в «Городе Антонеску».

Ролли умрет в 1919-м от «испанки».

А Тася, та самая Тася, которая в память о сестре назвала дочь ее именем, проживет очень долгую, очень тяжелую и полную самых невероятных событий жизнь и уйдет в мир иной в глубокой старости.

Иосиф любил своих дочерей и, вообще, как сказано, любил жизнь во всех ее проявлениях. Но самой большой его страстью было море. Случалось, что он, забросив своих «высокопоставленных пациентов», уходил на кораблях РОПИТа простым судовым врачом в Константинополь, Пиреус, Александрию, а то еще дальше – в Китай и Японию и привозил оттуда всякие невиданные вещицы: африканские маски, японские нэцке, китайские вазы клуазоне и даже, однажды из Парижа, две удивительные шубы из меха обезьяны.

Тырмосы жили широко. Дом их стоял, как сказано, на Дворянской, где размещались многие заведения культурного толка: Новороссийский университет, Дворянское собрание, Частные скрипичные курсы Петра Столярского, Рисовальная школа Манылама, литературный кружок «Коллектив поэтов» и Школа танцев Казимирова, о которой Владимир Хенкин пел свои знаменитые куплеты: «Кавалеры приглашают дамов, там, где брошка, – там перед…».

На первом этаже дома помещалась клиника, на втором – девятикомнатная квартира, в которой жила семья, а под крышей, на антресолях, – горничные, гувернантки, кухарка и лакей Викентий.

Викентий служил у Иосифа много лет, с большим шиком носил его старые костюмы и очень следил за престижем «своей» семьи. Так, на торжественных приемах, объявляя о приходе очередного гостя, он обязательно добавлял к его имени какой-нибудь «благородный» титул, и старенькая тетя Роза с Костецкой в его интерпретации звучала как «Мадам Чёчь Роз!»

Приемы у Тырмосов бывали часто – Иосиф любил людей, любил друзей.

Самым близким другом его был один из первых авиаторов современности, грек по национальности Василий Хиони.

Человек, к сожалению, смертен…

Василий Хиони совершил более 500 опаснейших показательных полетов, в том числе и на летательных аппаратах собственной конструкции. И именно он учил летать рыжего заику Сережку Уточкина. Но Уточкина помнят и чтят в Одессе, вот и памятник ему недавно соорудили, а о Хиони мало кто знает.

Иосиф дружил с Хиони много лет и не мог, конечно, предполагать, какой трагедией обернется эта дружба для его дочери Таси и внучки Ролли.

В августе 1927 года Иосиф с друзьями, как обычно, собрались в Ялту – на «бархатный сезон». Жену свою и дочерей он в такие поездки обычно не брал, предпочитая мужскую компанию. Но на этот раз решил доставить удовольствие недавно вышедшей замуж Тасе и ее избраннику Изе.

Погода была чудесная, море тихое, и 18 августа 1927 года «Ленин» бросил якорь у набережной Ялты. На следующее утро вся компания, верхами на нанятых у чеченцев низкорослых лошадках, отправилась на прогулку в горы. Проводником служил Иосиф. Он давно мечтал показать друзьям «свою» Ай-Петри, «свой» Учан-Су, ту «точку отсчета», откуда он, мальчишка, изгнанный из родительского дома, начал свой жизненный путь.

От Ялты до Учан-Су около шести километров. Но подъем тяжел.

Всадники долго двигались по извилистой горной тропе между соснами в густом тумане. А потом как-то сразу кончился лес, уплыл туман, и они оказались на уступе огромной скалы. Над ними со стометровой высоты падала искрящаяся в солнечных лучах «летящая вода» Учан-Су. А далеко внизу белым кружевом пенилось море.

Непередаваемое, восхитительное зрелище!