Город Антонеску. Книга 1

СПРАВКА

КАРЛАГ НКВД СССР, 10 декабря 1939 г.

Брейтбурд Л. Х., осуждена Ос. совещанием НКВД СССР 11.02.39 на 10 лет.

Отбывает срок с 15. 12.37 г.

Работает поваром, работает хорошо, пищу приготовляет вкусно и своевременно, помещ. содержит в чистоте.

Нач. (неразборчиво).

Бабушку Лизу, так и не уразумевшую, в чем она, собственно, должна была признаваться, еще мучили на допросах в Доме на Маразлиевской, когда 17 января 1938 года арестовали… Тасю.

Принято считать, что в 1938-м террор уже начал затихать. По крайней мере, за весь этот год было арестовано всего 638 509 человек, тогда как в прошлом 1937-м это число составило 936 750. Расстрелы, однако, продолжались: 326 618 человек в 1937-м и 353 074 – в 1938-м. [ГАРФ, Ф9401, оп. 1, д. 4157, л. 201–205, рукопись.]

Да и аресты греков не прекращались.

И хотя официальным обвинением Таси являлась «преступная связь с резидентом японской разведки» – секретарем японского консульства Чэмурой, причиной ареста, была несомненно дружба с Хиони.

Почти каждый допрос ее касался Хиони[28].

Допросы шли ежедневно, а вот следователи менялись – вначале это был оперуполномоченный 3-го отдела УНКВД Максимов, его сменил некто Каганер, а когда Каганера арестовали и расстреляли, в дело включился товарищ Собко.

На первых допросах Тася все отрицала, но после побоев начала давать «признательные показания».

Из протокола допроса обвиняемой Тырмос Н. И.

от 23 марта 1939 года

Допрос вел оперуполномоченный УНКВД Собко.

Вопрос:Чем вы желаете дополнить свои показания?

Ответ:Я желаю уточнить свои показания в части знакомства с Хиони. Я показывала, что познакомилась с Хиони в 34 году при найме дачи. Теперь я вспомнила, что в действительности я познакомилась с Хиони еще в 27 году на пароходе по пути в Крым, куда я с мужем сопровождала моего больного отца. После этого я до 34 года Хиони никогда не встречала.

Вопрос:Кто познакомил вас с Хиони?

Ответ:На палубе стояла группа врачей, в том числе и врач Кригер, Розен, Гигелашвили, мой отец, и кто-то из них, кажется, мой отец, познакомил меня и моего мужа, Брейтбурда Исидора Самойловича, с Хиони.

Подписи: Тырмос, Собко, 23 марта 1939 г.

Тася, конечно, лгала в своих «признательных показаниях». И относительно Хиони, с которым она познакомилась не в 34-м и не в 27-м, а, видимо, в 1911-м, будучи еще ребенком. И относительно секретаря японского консульства Чэмуры, который, вопреки ее утверждениям, конечно, бывал у них в доме и даже имел обыкновение, сидя под олеандрами на балконе, наслаждаться ароматным «колониальным» чаем со свежими булочками – кулинарным шедевром бабушки Лизы.

Но шпонкой Тася конечно же не была.

Никакой.

Ни греческой, ни японской.

Как не была шпионкой бабушка Лиза, как не был шпионом создатель первых летательных аппаратов Василий Хиони.

Тася не была шпионкой, но…

Но если хорошенечко покопаться в ее жизни, то было в ней нечто такое, что в те времена могло привести эту жизнь к концу.

«Аз», «Буки», «Веди»

Это может показаться невероятным, но в 1920-м Тася, 17-летняя еврейская барышня – ученица престижной женской гимназии Ольги Кандыба, являлась членом подпольной белогвардейской организации «Азбука».

Этот сногсшибательный факт раскопал в секретных архивах НКВД создатель одесского Литературного музея Никита Брыгин[29].

История «Азбуки» малоизвестна. Все материалы, касающиеся этой организации и сегодня, почти через 100 лет после ее разгрома, засекречены.

«Азбуку» создал в октябре 1918-го в Киеве Василий Шульгин.

И тут нужно сказать несколько слов о Шульгине. Хотя для того, чтобы познакомиться с этим удивительным человеком, «нескольких слов» будет наверняка недостаточно.

Шульгин – это знаковая фигура в российской истории или даже, как говорят, «парадокс российской истории». Талантливый журналист, талантливый оратор, баснословно богатый человек, Шульгин, по рождению и по воспитанию, был монархистом. И вместе с тем, именно он 2 марта 1917-го в Пскове принял из рук императора Николая II отречение от престола.