Город Антонеску. Книга 1

И май, и Эфэм, и любовь, и «Азбука».

Все это было, но было давно, в 1920-м.

А в 1938-м, когда Тасю арестовали, об «Азбуке» никто уже ничего не знал.

Слишком много крови утекло с тех пор в гараже Дома на Маразлиевской, слишком много «поколений» чекистов сменилось за это время.

Так что Тасю теперь обвиняли «только» в шпионаже на пользу двух иностранных государств – Греции и Японии.

Прямых доказательств ее преступной деятельности не было. Но этот «незначительный факт» вряд ли мог иметь существенное значение, и схлопотать бы ей лет 10 без права переписки, если бы…

Смерть Цыпленка

…Если бы Сталин не принял решения произвести «замену переменной».

И правда, пора было, пора!

«Злая марионетка», товарищ Ежов уже совершил все, что было необходимо, и вполне мог уйти со сцены, освободив это место для новой «доброй марионетки».

«Доброй марионеткой» стал Лаврентий Берия.

Историки называют Берию «сталинским монстром». И правда – наверное, так же, как Сталин, он мог без проблем залить кровью страну. Однако в те дни перед ним стояла совсем другая задача.

С приходом Берии что-то вдруг изменилось.

Аресты «шпионов и диверсантов» пошли на убыль, постановления Особого совещания стали более мягкими, и в то же время из бездны ГУЛАГа начали возвращаться недорасстрелянные «враги народа»: военачальники, ученые, артисты да и простые «преступники», так и не сумевшие понять, с какой именно иностранной разведкой они были связаны.

Под эту новую волну попала и Тася. За все свои «тягчайшие преступления» она получила всего лишь три года вольной высылки в Казахстан в славный город Кокчетав.

Как только Изя узнал, что Тасю отправили в ссылку, он принял решение ехать за нею, так же, как в царские времена ехали за мужьями жены декабристов.

Но обратите внимание, с каким комфортом ехала к мужу на каторгу воспетая Некрасовым княгиня Трубецкая: «Покоен, прочен и легок на диво слаженный возок. Шесть лошадей в него впрягли, фонарь внутри его зажгли. Сам граф подушки поправлял, медвежью полость в ноги клал…»

У Изи не было ни возка, ни шестерки лошадей. Много дней он трясся в грязном вагоне допотопного карагандинского поезда от Петропавловска до Караганды, а там еще как повезет…

И ехал он не один…

Изя вез в ссылку Ролли!

На свидание – нет, на знакомство с матерью, которую она не знала.

Ролли прибыла в Кокчетав в средине апреля 1941-го.

Кокчетав – маленький городок, затерянный в казахской степи.

В Одессе в апреле уже весна, а в Кокчетаве мороз доходит до 25 градусов, и город был завален снегом по самые крыши своих хибарок.

В зимнее время центром общественной жизни служит деревянный барак кинотеатра, в летнее – озеро Копа, на лесистых берегах которого жители варят огромных озерных раков, и во все времена – базар, настоящий восточный базар с шумом и сутолокой, с кумысом и пресными лепешками, базар, на который можно заехать на верблюде и, не слезая с него, сделать все необходимые покупки.

С давних царских времен Кокчетав служил местом ссылки «политических», а в сталинские времена сюда повалил поток «врагов народа». Говорят, что только в 1939-м в хибарках Кокчетава ютилось около 15 тысяч.

В одной из таких хибарок поселилась Тася.

Здесь было две так называемых комнаты. В первой, большой проходной, помещались хозяева с детьми и собаками, к которым в холодные ночи присоединялся теленок и несколько кур и гусей во главе с огромным кусачим гусаком Митькой.

А заднюю маленькую, в которую можно было попасть только пройдя мимо Митьки, сдали Тасе. Оплата за нее, достаточно высокая, включала мытье пола и чистку картошки, чего избалованная дочь доктора Тырмоса так и не смогла освоить.

Теперь в этой маленькой комнатушке, вместе с Тасей, папой и привезенным из Одессы игрушечным Зайцем, будет жить Ролли.

Мечта ее исполнилась – наконец-то она увидела свою маму.

Но… и здесь нужно сказать правду – «эта мама» ей совсем не понравилась!

И даже более того – они обе, мать и дочь, не понравились друг другу.

У Таси, измученной допросами, не было сил для того, чтобы подружиться с избалованной четырехлетней девчонкой. А та, в свою очередь, не желала признавать эту чужую ей женщину.

Тася совсем не похожа была на фею из сказки о Золушке, на которую она обязательно должна была быть похожа. Ролли отказывалась называть ее «мамой» и убегала из жалкой маленькой комнатушки, от страшного гуся Митьки на сопки с новоявленным другом – желтолицым казашонком по имени Сабур.

Изя, как мог, старался скрасить для дочери жизнь в этом странном для нее мире в обществе странной незнакомой ей женщины. Не имея возможности купить в Кокчетаве какие-нибудь игрушки, он купил на базаре цыпленка, надеясь, что это маленькое существо развлечет его девочку.

И правда – Ролли полюбила Цыпленка, разговаривала с ним, гладила его белые перышки, кормила из рук. Удивительно, но и Цыпленок к ней привязался. Он с радостью мчался на ее зов и с удовольствием дремал у нее на коленях.