Город Бессмертных. Трилогия

— Кто вы такие, и что вам тут надо? — раздался сзади резкий голос.

Спутники обернулись. На противоположной стороне улицы, небрежно опершись о коновязь, стояла женщина в легком кожаном доспехе. Ее темные волосы были собраны в хвост, а правая рука небрежно лежала на оголовье меча. Меч был на треть вытянут из ножен, и по его виду Далахар понял, что это оружие отнюдь не декоративное.

— Я задала вопрос, — отрывисто проговорила женщина, легким движением освободив клинок до половины.

Тангор, узрев подобное оружие, обидно бы рассмеялся и не преминул уточнить, за какой проступок женщину заставили таскать этот позор кузнеца. Однако, Далахару было не до смеха. За свою военную карьеру он видывал, как поединки выигрывали с куда более никудышным и даже ржавым клинком.

— Даже два вопроса, — ехидно отозвалась тем временем Лисси. — Мы пришли к Нафтиру купить несколько карт. В Альхане это запрещено?

Женщина недобро ощерилась. Впереди у нее недоставало одного зуба.

— Не дерзи мне, сопля! Я — Рэйред, капитан городской стражи. Вы кто такие?

— Мы — простые путешественники, — шагнул вперед Далахар, предупреждающе хватая Лисси за руку. — Недавно мы пересекли Великую Пустыню с отрядом кочевников, и теперь наш путь лежит на север.

— Что вы забыли на том севере? — поморщилась Рэйред.

— Не твое дело, — не выдержав, рявкнула Лисси. — Ступай себе… капитан.

С грубым ругательством Рэйред шагнула вперед, вытаскивая меч, но вдруг с удивлением обнаружила, что Лисси оказалась быстрее. Намного быстрее! Теперь лиссин клинок упирался в грудь стражницы, аккурат в то место, где кожа доспеха была закрыта слегка поржавевшей металлической бляхой с плохо выбитым гербом Альханы.

— Еще один шаг в нашу сторону, капитан, и я перережу тебе горло, — будничным тоном сообщила Лисси.

Рэйред медленно убрала ладонь с рукояти меча, подняла руки и отступила.

Лисси не стала прятать клинок, просто опустила его острием к мостовой. Стражница молча сделала еще шаг назад, затем развернулась и быстро ушла, не оглядываясь.

— Глупо, — вздохнул Далахар. — Она вернется с подмогой. Нас будут искать по всему городу.

— Прости, не сдержалась, — огрызнулась Лисси. — Заканчиваем по-быстрому с поиском карт и уходим отсюда.

Дверь, конечно, так никто и не открыл. Девушка окинула дом взглядом и с удовлетворением заметила, что окно на втором этаже распахнуто.

— Стань спиной к стене, — скомандовала Лисси северянину. — Руки соедини внизу. Пальцы не сплетай, — поморщилась она, — просто положи одну ладонь на другую. Я шагну сперва на руки, затем — на плечо, и заберусь в окно.

— Справишься? — с сомнением спросил Далахар, послушно выполняя все, что требовалось.

— Я из цирка, забыл? — усмехнулась Лисси. — Раз плюнуть.

Она буквально взлетела к окну, так быстро, что северянин даже не успел толком почувствовать веса девушки, подтянулась на руках и исчезла в проеме. Послышалось ругательство, какая-то возня, но через десяток секунд лязгнул засов, и дверь распахнулась. На пороге стояла Лисси, и вид у нее был совсем не радостный.

Улыбка сползла с лица Далахара.

— Что? — коротко спросил он.

— Меня укусила змея, — мрачно ответила девушка. — Наверное, купец оставляет их сторожить дом от воров, когда уходит. Я не ожидала… — она махнула рукой внутрь комнаты.

Северянин вбежал в дом, чуть не снеся Лисси. Под лестницей, на грязноватом полу, свернувшись клубком, лежала степная кобра. Далахар пригляделся. У змеи была размозжена голова.

— Она уже дохлая, — без надобности сообщила Лисси и пошатнулась.

— Покажи укус, — потребовал северянин.

Лисси послушно продемонстрировала левую ногу. На голени алели две точки, следы зубов. Рана слегка припухла.

— Я высосу яд, — Далахар без дальнейших разговоров сгреб Лисси в охапку и понес в комнату.

Всюду здесь были полки, сколоченные из мореного дуба. На них в беспорядке лежали карты и свитки, несколько полок были забиты книгами, пепельными от пыли. В глубине северянин обнаружил очаг в форме восьмиугольника, выложенный камнями. В очаге стояла закопченая жаровня.

Далахар поискал глазами что-нибудь пригодное для лежания, но ни кроватей, ни диванов в комнате не оказалось. Тогда он поднес Лисси к большому столу, смахнул на пол бумаги, свечи и глиняную кружку с остатками вина и аккуратно уложил девушку на дубовую поверхность.

Лисси выгнулась дугой, мелко и часто дыша.

Северянин оторвал от рубахи полоску ткани и туго обмотал ей бедро девушки.

— Какие славные ножки, — усмехнулся он и припал губами к ранке.

— Прекрати. Сам отравишься, — вяло протестовала Лисси, пока Далахар высасывал яд, часто сплевывая.

— Справлюсь, — процедил северянин сквозь зубы. — Но надо расширить рану.

Быстрым движением он достал нож и сделал на месте укуса крестообразный надрез. Лисси даже не ойкнула.

— Шрам, наверное, останется, — виновато пробормотал Далахар, но Лисси было уже все равно: она потеряла сознание.

Неожиданно дверь распахнулась от удара ноги. Десяток стражников стремительно ворвались в дом и окружили Далахара прежде, чем тот успел сообразить, что происходит.