Город без имени

Я бы не сумел. Понимаю, но вот объяснить…

Когда-то мне рассказывали, что любой, кто взбирается на вершину мастерства (неважно, магического, боевого или какого-то еще), обязательно чем-то жертвует. Чем именно – каждый выбирает для себя.

Вальтран, видимо, выбрал. И не отказался от своего решения.

Наверное, поэтому я никогда не хотел становиться лучшим из лучших. Не люблю жертв, неважно для какой цели.

– Хорошо, я спрошу, – кивнула Рин. – А сейчас… может, еще пройдемся?

– Давай, – улыбнулся я.

Вечерняя мостовая города без имени легко ложилась под ноги, а переплетение улочек казалось причудливым лабиринтом. Причудливым, но привычным и знакомым.

Здесь на каждом углу можно найти истории, или хотя бы их обрывки. Такие же, как мы увидели сегодня – пару осколков витража так и не сложившейся любви, от которой остались только спокойный маг, порывистый призрак…

И пепел от сгоревшего амулета.

22.03.2008 – 27.03.2008

Библиомант

На полке оставалось совсем мало места; я осторожно раздвинул две книги в середине, поставив туда последнюю. Вот теперь все, никакого беспорядка.

Я отступил на шаг – ряд получился красивый. Темно-зеленые переплеты переходят в темно-синие, дальше – в черные; ничто не режет глаз. Пожалуй, надо на следующей неделе заказать еще пару стеллажей – чувствую, скоро у меня появятся новые книги.

Я неспешно направился к выходу из зала, по пути проводя рукой по плотным корешкам. Кому-то так нравится касаться стволов деревьев или мха на камнях. Каждому – свое. Мне лично милее книги.

Стоп.

Ну, так я и знал – у ближней к выходу полки растрескалась стенка. Я уже давно это заметил, но забыл, отложив на потом. Но сейчас, раз уж я здесь…

Я чуть прикрыл глаза, представил себе чистый лист и перо, потом вновь взглянул на трещины, сохраняя в уме белую бумагу.

И произнес:

– Стеллаж был сделан из темного дерева; видно, что мастер работал с любовью и душой. Такие вещи не ломаются очень долго; эта полка не стала исключением – несмотря на солидный возраст, на ней не было ни единой трещины.

Мир услышал произнесенные слова, которые легли на белый лист в моем сознании. Мир принял их и поверил.

Трещины исчезли, словно их никогда и не было. Я знал, что благодаря этой паре строк мой шкаф действительно станет крепче и простоит еще очень долго.

Возможно, мастер древесного волшебства мог бы вообще придать ему прочность стали. Я такими талантами все же не отличаюсь.

В нашем городе, которому так и не подобрали имени, очень много магов. Черные, белые, природные, духовные, стихийные – любые. Встречаются и совсем редкие специальности; обычно адепты таковых выбирают профессию, тесно связанную со своими умениями.

Как раз мой случай.

Я нахожу, читаю и продаю книги – пытаюсь делиться с другими частичками того волшебства, которым напитана каждая талантливо написанная строка. А оно есть, мне ли не знать. В конце концов, я – маг книги.

Библиомант.

Я покинул хранилище, вышел в главный зал магазина – здесь я выставлял новые книги и принимал клиентов. Моим постоянным покупателям в хранилище заходить не требовалось. Они могли точно описать желаемое, так что подходящую под описание книгу было легко отыскать. Тем, кто заглядывал ко мне от случая к случаю, оставались новинки. Среди них всегда попадалось что-то для не особо увлеченных чтением.

Рейн, мой помощник и ученик, закрыл книгу, поднялся мне навстречу и, вежливо кивнув, он направился в хранилище. Мы дежурили поочередно; пока один принимал покупателей, второй мог отдохнуть или же почитать в куда более комфортных условиях. Для этого в хранилище стояли хорошие кресла.

Я посмотрел Рейну вслед и невольно припомнил, как впервые с ним познакомился – около двух лет назад.

– Вы Хильд?

Ни «здравствуйте», ни «прошу прощения». Я со вздохом оторвался от книги и бросил взгляд на вошедшего. Молодой человек, на полголовы выше меня, стройный и крепкий. Темные волосы, и в тон им – плотный черный костюм. Очень пристальный зеленый взгляд. Лицо – упрямое такое.

Такие лица удобно и одновременно непросто описывать. Никакой невыразительности в чертах (о, неприметность – вечное проклятье для подбирающего прилагательные), и очень живая мимика, выражение часто сменяется.

– Добрый вечер, молодой человек, – отозвался я, неспешно поднимаясь со стула. Нарочито неспешно. Сделал небольшую паузу и все же дождался ответного «Добрый вечер».

– Да, я Хильд. Чем могу помочь?

– Я слышал, что вы... – гость с явным замешательством огляделся вокруг. – Что вы – один из самых сильных магов в городе.

Удивление вполне можно было понять. Мой дом не похож на жилище могущественного мага. Это книжный магазин, таким он и выглядит. Просторное помещение, тяжелые полки с книгами, два окна, сквозь которые смотрят вечные сумерки, гладкий прилавок темного дерева. За прилавком – я, худощавый человек лет пятидесяти в темно-зеленом костюме и с сединой в волосах.

Ничего особенно волшебного. Для посетителя.

– Я к своим талантам и умениям отношусь более скромно, – пожал плечами я, – но такие слухи ходят.

– А они соответствуют истине?