Город без людей

Ахмед молча направился к столу. Он не любил, когда посторонние рылись в его книгах. Ахмед взглянул на книгу, которую листала Седеф. Это был роман Питигриля с нескромным рисунком на обложке. К счастью, рисунок, исполненный художником-футуристом, трудно было понять человеку, незнакомому с этим искусством. Должно быть, и девушка ничего не поняла.

— Ты умеешь читать?

— Нет.

— Что же ты делала с книгой?

— Смотрела картинки.

Неужели поняла?.. Ахмед почувствовал, что краснеет.

— Хатидже-нинэ дома?

— Нет.

Странно... Девушка совершенно не стеснялась его.

— Гм... Ну, хорошо... Значит, ты картинки смотрела?

Ахмед снял кепку, повесил ее на гвоздь в двери. Потом, делая вид, что не обращает внимания на девушку, сел на кровать.

— Тебе нравятся книги с картинками? Садись... Что же ты стоишь?

— Я пойду, у меня дело есть...

Ахмед пожалел, что предложил ей сесть.

— Ну, хорошо. Если мать разрешит, в свободное время я могу научить тебя читать.

Девушка сразу оживилась.

— Правда, можете?

— Конечно.

— А трудно научиться читать?

— Это зависит от способностей... Ты, кажется, неглупая девушка, будешь стараться — научишься...

— И тогда я смогу читать эти книги?

— Читать-то, наверное, сможешь, но не поймешь.

Радость девушки сразу угасла.

— Почему?

— Почему? Видишь ли... — Ахмед с трудом подбирал слова. — Для того чтобы понять эти книги, недостаточно только уметь читать...

Седеф молча взяла веник и пошла к двери. Ахмеду не хотелось обрывать приятно начавшийся разговор. Может, девушка не так глупа, как ему кажется?

— Что же ты уходишь? Ведь мы разговариваем...

— Надо подмести другую комнату, скоро мать придет.

— Верно... Если твоя мать увидит, что мы с тобой говорим, она рассердится, конечно.

— Почему?

— А разве нет?

— Не рассердится.

Хатидже-нинэ действительно не сердилась. Ахмед понял это потом, когда начал учить Седеф грамоте. Старая, сварливая Хатидже-нинэ почему-то не замечала, что дочь ее подружилась с постояльцем.

Теперь, кроме хлопот, связанных со строительством электростанции, у Ахмеда появилось еще одно приятное для него занятие. Ему доставляло большое удовольствие заниматься с Седеф, часто видеть ее. С каждым днем он все более и более убеждался в том, что она очень красива. У Седеф был маленький нос, полные губы и черные, как уголь, глаза. В лице ее была какая-то необыкновенная привлекательность, приводившая его в смятение. Особенно красивы были глаза... Черные-черные! Когда Ахмед пытался что-нибудь прочесть во взгляде девушки, у него было такое ощущение, словно он проваливается в кромешную тьму.

Вела себя Седеф очень строго и степенно, как равная с равным. Как ни старался Ахмед относиться к ней свысока, у него ничего не получалось, и в конце концов он от этого отказался. В качестве платы за обучение девушка, не обращая внимания на протесты Ахмеда, подметала его комнату. Но признательности или благодарности никогда не выражала.

Ахмед чувствовал себя удивительно спокойно, когда Седеф была рядом с ним. Вечером он старался поскорее закончить дела и, словно молодожен, спешил домой. Он перестал обращать внимание на шушукание сплетников, не боялся теперь ни упреков Кадыбабы, ни насмешек каймакама. Собственно говоря, единственным человеком, беседы с которым доставляли ему удовольствие, был учитель Бекир. К каймакаму Ахмед охладел с того самого дня, когда тот высмеял их затею со строительством электростанции. Каймакам относился к нему слишком покровительственно, как старший к младшему, и это раздражало Ахмеда.

— Мой юный судья, — сказал ему однажды каймакам, — лучше бы ты занимался своими делами... Ну зачем тебе эта затея с электричеством?.. Судья ты или председатель муниципалитета? С какой стати утруждать себя всем этим?

В душе Ахмед был согласен с ним, но ответил, что дело это касается всех жителей и необходимо трудиться сообща. Кадыбаба был на стороне каймакама, ему не нравилось, что Ахмед выступил зачинателем этого дела. Он считал долгом своей совести наставить на путь истинный будущего зятя. «Дитя мое, — говорил он, — электричество, действительно, хорошая вещь. Особенно для тех, кто, подобно тебе, любит читать... Дочь моя тоже все время твердит: «Вот если бы у нас было электричество, сидела бы да читала...» Но ведь бюджет муниципалитета составляет всего две с половиной тысячи лир. А разве можно строить подобные фантастические планы в расчете на какие-то пожертвования?»

Ахмед не слушал их. Мозамбик медленно, но уверенно двигался к свету.

Огорчало Ахмеда только одно: он не мог видеть Седеф, когда хотел. Девушка училась с большой охотой, но уроки посещала нерегулярно. Случалось, что Ахмед не видел ее по нескольку дней. Стремясь застать девушку, когда она подметает его комнату, Ахмед частенько откладывая свои дела, спешил домой. И бывал по-настоящему счастлив, когда, войдя к себе в комнату, видел Седеф, листающую одну из его книг. Так беззаботно счастливы бывают лишь молодость да птицы.

— Разве тебе интересно смотреть книги без картинок? — иногда спрашивал он девушку.

Седеф, смело глядя на него черными глазами, отвечала:

— Я ищу в них буквы, которые уже знаю.

— Находишь?

— Да.