Город без надежды (СИ)

Необходимо как можно скорее разубедить их в опасном подозрении. Я была совсем маленькой, когда какой-то странник пришёл в город. Его пропустили через посты, но не заметили его спутницу. Он вскоре покинул стены Убежища, а принесённая им зараза задержалась, и ей были неведомы законы гостеприимства. Болезнь распространялась стремительно, и последствия её оказались настолько страшны, что разбираться и искать способы лечения никто не стал.

Принятые меры были... радикальными. Всех инфицированных попросту загнали в одно старое здание, оно располагалось почти над нашим домом.

Мне кажется, что сквозь толщу земли и бетона я слышала вопли сжигаемых заживо людей.

- В таком случае, что с вашей сестрой? - доброжелательно поинтересовался "интеллигент".

- Э... понимаете... мне неловко... последствия неудачного аборта, - промямлила первое, что пришло в голову. Принимая во внимание род деятельности Верити, такое объяснение могло удовлетворить их.

Кажется, они и вправду потеряли к Верити интерес. Да и ко мне тоже. Две женщины из Ада, у которых нет видимых причин желать смерти подручному Папы, как нет и возможности совершить преступление. Конечно, тот факт, что на теле Хиляка не было обнаружено следов пулевых ранений, вполне мог навести на мысль о том, что убийство совершил некто, не владеющий огнестрельным оружием. Но далеко не у каждого в Убежище оно имелось. С равной степенью вероятности это могло быть делом рук кого-то из "своих". Задайся кто целью замочить Хиляка, небось сработала бы смекалка провернуть дело так, чтобы подозрение пало на заведомо невиновных.

Нет, мне нечего опасаться, ничто не указывает на нас с Верити! Разве что у них есть свидетели... Но в таком случае со мной сразу бы разговаривали иначе. К чему весь спектакль?

Голова шла кругом. Но стоило почувствовать себя уже почти в безопасности, как взгляд наткнулся на нечто такое, что заставило ноги ослабеть, а сердце забиться с бешеной частотой. Пока дружок Хиляка рыскал по бункеру, он зацепился ногой и пнул один из ящиков, на которые мы с Верити садились во время еды. Тогда он прошёл мимо, слишком поглощённый обыском, чтобы заметить то, что впоследствии бросилось в глаза - пока ещё только мне одной! - красноречиво смотрящиеся на полу следы: художественный, по дуге, всплеск мелких брызг, оканчивающийся пятном размером с мою ладонь.

Достало бы и малой толики воображения, чтобы дорисовать всё остальное: представить над этим местом человека, из чьей вскрытой артерии под напором выталкивает всё новые порции крови. В аккурат возле не проронившего ни слова, будто бы демонстративно не принимающего участия в происходящем Ублюдка.

Как же так, ведь мы вычистили каждый квадратный сантиметр, как мы могли проглядеть?!.. Пористый бетон бережно сохранил первозданный насыщенно-алый цвет даже давно высохшей крови. Эта клякса являлась в тот момент точкой, поставленной в нашей с Верити судьбе. Она будто зашевелилась, растеклась по полу, вновь обретая текучесть, - я не видела ничего, кроме неё, это прямое указание на убийство без остатка захватило моё внимание.

Дура, прекрати пялиться на проклятое пятно! Осталось лишь потыкать в него пальцем! Сердце колотилось так громко и сильно, будто я вся превратилась в этот орган.

Будь что будет. Я не позволю им мучить Верити, не теперь, когда ей и без того немного осталось. Буду отрицать её участие. Хватит с них меня одной.

Я заставила себя поднять взгляд. И встретилась с глазами Ублюдка. Они скрывались за узкими прорезями маски, но я чувствовала их взгляд.

Он насмехался надо мной.

- Пожалуйста... - беззвучно дрогнули мои губы. Даже таким, как я, отчаянно хочется жить. Но уже в следующий миг мною овладело холодное отупение.

Это показалось бредом или происходящим в некой альтернативной реальности, когда Ублюдок, подцепив ящик мыском пыльного берца, со скрежетом протащил его по полу. Установил на прежнее место и развалился, как на троне, вытянув длинные ноги, так что рыскавший поблизости крысёныш был вынужден его обходить.

- Мы зря теряем время, - с ленцой растягивая слова, заявил Ублюдок. - Убийца до сих пор не найден, и это подрывает авторитет Папы. В Эсперансе могут решить, что они вольны убивать его людей и оставаться безнаказанными.

- Вы правы, - немного нервно кивнул "интеллигент". - Чистой воды вам, девушка.

- Чистой воды, - механически вернула пожелание.

Толстяк уже шуршал к выходу, флегматичный азиат двинулся за ним. Предпоследним выходил тощий, но прежде успел метнуть мне прищуренный взгляд и демонстративно облизнул губы острым языком. Сердце болезненно сжалось, но всерьёз проникнуться угрозой - явной ли, надуманной - не осталось сил.

Когда скрылась спина в вытертой джинсовке, Ублюдок поднялся и пинком опрокинул злосчастный ящик. Опустился на корточки и провёл рукой в перчатке по замаранному бетону.

Я тускло наблюдала за его действиями. Была уверена: для него и так всё очевидно.

Кажется, его забавляла эта странная игра. Мне ли судить - для таких, как он, свои развлечения.

Глядя на меня с непривычного ракурса, снизу вверх, он покачал головой и ухмыльнулся: