Город без надежды (СИ)

Крадучись пробираюсь между расписанных граффити стен, захламлённых тупиков. Страх, не идущий в сравнение с тем, что сопутствовал при вылазке в Рай, щурится из подворотен, толкает в спину.

Высоко над головой проносятся два гравимобиля, гремя искажённой расстоянием и скоростью музыкой. Вдалеке мигают по большей части неисправные неоновые вывески увеселительных заведений. Узнаю рабочие кварталы Чистилища. Я-во-сне непрерывно озираюсь. Когда ворон садится на мусорный бак, с грохотом захлопывая крышку, сердце едва не выпрыгивает из груди. Слёзы мгновенного облегчения туманят взгляд. Замахиваюсь на птицу, но ворон и не думает взлетать, только издевательски каркает вслед.

В череде клонированных ангаров и гаражей сразу отыскиваю нужный, ничем не выделяющийся среди прочих. На бетонном ограждении напротив кто-то каллиграфическим почерком вывел полутораметровые буквы "НАДЕЖДА" и перечеркнул чёрной чертой.

Отворачиваюсь, вжимаясь в жестяную, прогретую за день стену. Торопливо стучу по прорезанной в металле двери.

Он открывает почти мгновенно, точно только и ждал сигнала. Проваливаюсь в глубь ангара, вжимаюсь в грудь под форменной пропахшей бензином рубашкой. Он запирает дверь, чуть сторонится, позволяя войти дальше.

Во мне разливается пульсирующее тепло, при едином взгляде всё внутри превращается в подтаявшее масло.

Всем своим существом я люблю этого человека.

Самая обычная мастерская, заставленная разной степени исправности и побитости гравимобилями, несколькими допотопными автомобилями, запчастями от тех и этих, механизмами, банками с краской, - разве что довольно чистая. Во сне мне нет дела до окружения, важен лишь человек в нём. Решаюсь и с сильно колотящимся сердцем целую его в губы, со всей самоотдачей, на которую способна. То есть, абсолютно на всё.

Он тотчас поддаётся напору. Горячие, вмиг пересохшие губы ответно приникают к моему рту, перехватывая инициативу. Руки охватывают моё тонкое тело, втискивают в мужское, жёсткое.

Стягиваю с него бандану, вдеваю пальцы в отросшие волосы на затылке. Мы перемещаемся по мастерской, попутно задеваю какое-то ведро, а он едва не сбивает плечом стенд с инструментами.

Мне-во-сне странно и весело. Задыхаясь, немного отстраняюсь, придерживаю качающийся стенд. Человек, которого я люблю, замирает напротив, следя шальными глазами, странный, не такой, как всегда, но всё тот же, нужный. Выгибаюсь в тесном пространстве между стеной и его телом, через голову стаскивая платье.