Город без войны

– Ты, Саша, не обижайся, но вид у тебя всё-таки какой-то беспризорный. Вас что, в танковом училище совсем не кормят?

Сашка чуть не подавился:

– Я болел просто.

– А в самоволку зачем побежал?

– К маме, – Сашка отвёл глаза, – она всё с сердцем мается, ей надо меня видеть почаще…

– Ну и отпросился бы у своего начальства. Что они там у вас, звери что ли? Отпустили бы! – Катя подозрительно прищурилась. – Мне один знакомый сказал, что из любой ситуации можно разумный выход найти. Нужно только хорошо подумать.

– Может быть, – Сашка вздохнул.

– А мы недавно строение головного мозга проходили… – Катя принялась разъяснять Сашке особенности строения мозга. Сашке стало тоскливо. Конечно, Катя над ним не насмехалась. Но, почему-то говорила только на темы, которые Сашку задевали. Прострелил голову парню, ел крыс… И если бы Катя знала, кто он на самом деле и сколько зла сделал, никогда не стала бы общаться. Прошла бы мимо, старательно отворачиваясь. И все люди: и в магазине, и на улице отвернулись бы. И мама. Что бы она сказала? Сашка поёжился. И делать у Кати ему нечего. Нужно бежать, сейчас же… Только вот бежать не было сил. Сашка вдруг почувствовал себя таким слабым, что встать со стула самостоятельно, пожалуй, сейчас не смог бы. Бутерброды и чай сделали своё дело, подарив ощущение сытости, безразличности. Ничего делать, говорить, думать больше не хотелось. Нужно было бежать, а хотелось остаться подольше, нужно было говорить правду, а хотелось лгать, нужно было вслушиваться, а слух атрофировался…

– Тебе плохо? – спросила Катя, прервав свой монолог. – Ложись-ка на диван. Вдруг у тебя какое-нибудь сотрясение мозга.

Какое-нибудь… Самое настоящее. Иначе объяснить всё происходящее вокруг невоз­можно. У него сотрясение ещё с бури в степи, и всё остальное он набредил… Сашка устроился на удобном диване, свернувшись комочком. Катя подкатила кресло и села рядом. «Кресло на колёсиках… – лениво подумал Сашка. – У нас тоже такое было. Давно. И я на нём катался, пока от колёсиков ничего не осталось. А ещё папа хотел купить дом. Купить дом и родить ещё одного ребёнка. То есть ребёнка мама хотела. Девочку. Она бы выросла и стала как Катя, а я бы стал офицером…» Сашка задремал, а проснулся, когда вновь услышал Катин голос.

– Смешно, – сказала Катя, – а ты мне нравился больше всех в Корпусе. Ты такой был… Не как все кадеты. А помнишь, ты мне стихи читал из учебника. Здорово читал. Помнишь?

Сашка пожал плечами:

– Стихи – ерунда. Их я сейчас ещё лучше читать могу. Хочешь?

Катя кивнула. Сашка помолчал минуту и на языке пустынников прочитал стихотворение, смысл которого заключался в том, что маленькая мышка радовалась жизни, потом её съел коршун и тоже радовался. Так чья же радость справедливее?

– Это про любовь? – спросила Катя, когда Сашка замолчал.

– Про любовь к естественному факультету университета.

– Ты вырос, – сказала Катя задумчиво. – Какой-то взрослый стал… А про Энск – это ведь неправда? Я папе верю, но лучше ты мне скажи!

– Конечно, неправда.

– Тогда надо было объяснять. Надо было доказать, что ты прав, – глаза у Кати заблестели. – Если человек прав, он всегда это доказать может. Надо только постараться.

– А папа твой почему доказать не смог? – оборвал её Сашка.

– Ах да, папа, – глаза погасли, Катя отвернулась.

– Мне надо позвонить.

– Звони. Телефон в прихожей.

Он вышел в прихожую, снял трубку, помедлил, и стал набирать свой номер:

– Дядя Витя, это я, Саша, – заговорил он бодрым голосом, как только на том конце ответили. – У меня всё хорошо, я как-нибудь заеду к маме. Передайте ей, ладно?

– Саша, ты откуда звонишь? – спросил дядя Витя серьёзно.

– Из Корпуса.

– Ты должен сегодня приехать домой, слышишь?

–  Сегодня? – Сашка растерянно помолчал. – Но я не могу.

–  Парень, не дури! Все уже знают, что ты не в Корпусе. Тебя, между прочим, полиция ищет. Так что давай бегом домой.

Сашка испуганно повесил трубку. Сердце колотилось как сумасшедшее. Значит, мама всё знает! Значит, ей кто-то рассказал. А она подумала, что он потерялся и заявила в розыск… Стало страшно, а потом сразу очень легко: теперь не придётся идти в раз­валины. То есть придётся, но только для того чтобы сдать форму и удостоверение. И попрощаться с Кешей. А потом можно будет спокойно вернуться домой. Опять всё хорошо! Он опять станет прежним, будет жить нормальной человеческой жизнью и ему никогда не придётся воровать. А мама его простит. Конечно, простит… Вернувшись в комнату, Сашка понял, что тупо улыбается.

– Чего сияешь? – подозрительно спросила Катя.

– Я выбрался из такого дерьма, – на языке пустынников ответил он, и добавил: – Мне так повезло!

– Видно, тебя всё-таки сильно машиной ударило. Ты себя странно ведёшь. Тебе нужно к врачу обязательно.