Город драконов

Гест крепко сжимал запястье, стараясь притупить обжигающую боль, которая закипала в руке. Кровь текла из раны, просачивалась сквозь пальцы на дорогой ковер кабинета. Он набрал побольше воздуха и что есть силы закричал:

— Чед! Сюда! На помощь, Чед!

Дверь начала было отворяться, но калсидиец, прыгнув по-кошачьи, оказался рядом и удержал ее прежде, чем она полностью распахнулась. Он вклинился в дверной проем, закрыв его своим телом:

— Чай и печенье? Как предусмотрительно! Я возьму угощение, а вы, любезнейший, пожалуйста, проследите, чтобы нам не мешали. Мы обсуждаем чрезвычайно деликатный вопрос.

— Господин мой, ты звал меня? — Вопрос Чеда взбесил Геста. Ну как можно быть таким недоумком?

— Спаси меня! — прокричал он, пока руки калсидийца были заняты подносом с чаем. Не пролив ни капли, мужчина поставил поднос у его ног и стремительно вернулся, чтобы закрыть и запереть дверь.

— Господин? Все в порядке, господин? — Озадаченный голос Чеда едва доносился через тяжелые двери.

— Нет! Этот тип сумасшедший, позови на помощь!

— Господин?

Гест не успел перевести дыхание, как калсидиец встал перед ним, вновь обнажив свой клинок и на этот раз приставив его к горлу хозяина. Незнакомец улыбнулся, растянув свои шрамы. Кровь засочилась из нижней губы — такими недавними были его раны. Он заговорил мягким, рассудительным тоном:

— Скажи своему рабу, что ты в полном порядке, что нам нужна тишина и ему следует уйти. Ну же, говори немедленно! — Нож дернулся, и воротник Геста внезапно распахнулся; через мгновение он почувствовал в месте пореза острую боль и стекающую струйку теплой крови.

Тяжело дыша, Гест уже набрал было воздуха, чтобы крикнуть, но посетитель внезапно ударил его ладонью по щеке.

— Господин, что происходит? Мне позвать на помощь? — Дверная ручка безуспешно дернулась.

Калсидиец улыбался, снова достав свой клинок и выписывая им узоры у Геста перед глазами. Он был чертовски ловок и проворен.

— Нет! — выкрикнул Гест, в то время как нож чуть задел кончик его носа и спустился к горлу. — НЕТ, Чед, не нужно! Ты не так понял меня! Оставь нас! Не вмешивайся!

Дверная ручка перестала трястись, словно в танце.

— Сударь? Вы уверены, что все хорошо?

— Да оставь же нас! — проорал Гест, когда лезвие ножа прочертило линию по его горлу. — Уходи!

— Как пожелаешь, господин.

Наступила тишина. Однако кончик ножа все еще покоился у Геста под подбородком, заставляя его приподниматься на носки, а рука все так же горела и пульсировала, и кровь капала с пальцев. Казалось, целая вечность прошла в этой неподвижной пытке, пока внезапно калсидиец не убрал клинок в ножны. В два широких шага он снова оказался у двери, и у Геста вспыхнула безумная надежда, что незваный гость собирается уйти. Однако незнакомец наклонился и поднял поднос с чаем. Переступив через свою сумку, он подошел к письменному столу Геста и беззаботно смахнул лежавшие там бумаги, чтобы поставить поднос. Затем калсидиец расправил чистую салфетку и вытер об нее свой нож, следя за Финбоком холодными серыми глазами. На ткани осталась алая полоса.

Он кинул салфетку Гесту:

— Перевяжи руку. И давай уже перейдем к делу. Настало время отдать обещанный товар.

Гест неловко замотал рану. Любое прикосновение причиняло ему мучительную боль. Кровь распустилась на салфетке, словно алый цветок. Он устало вздохнул и провел рукавом по лицу, делая вид, что вытирает пот, а не слезы с глаз. Нельзя выказывать слабость. Калсидиец явно безумен и способен на все, что угодно. Заметив кровь на рукаве, Гест внезапно понял:

— Ты порезал мне нос! Ты поранил мое лицо!

— Крошечный укол самым кончиком ножа. Не обращай внимания.

Калсидиец налил себе в чашку дымящегося чая, задумчиво принюхался и сделал глоток:

— Никогда не понимал, как можно пить отвар листьев. Однако это не так уж и плохо в столь холодный день, как сегодня. Ну же, где обещанный товар? Я жду.

Гест отступил на трясущихся ногах:

— Честное слово, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Калсидиец последовал за ним — с чашкой в одной руке и ножом в другой. Он оттеснил Геста от плотно завешенного окна и буквально загнал беднягу в угол. Сердце Геста бешено колотилось. Мужчина сделал глоток чая и улыбнулся.

— Я послушаю, что ты скажешь, — произнес он спокойно. — Пока допиваю эту чашку чая. После этого ты и мой клинок сольетесь в танце правды.

— Я ничего не могу сказать. Я ничего не знаю. — Гест слышал свой дрожащий голос и не узнавал его.

— Тогда давай вызовем твоего раба Седрика. Ведь это именно он заключил сделку с Бегасти Коредом, не так ли?

Мысли Геста заметались. Бегасти. Лысый купец, у которого вечно воняет изо рта.