Город Драконов

Спустя годы время, проведенное с Айсфиром, излечило ее от иллюзий. Они были единственными оставшимися драконами в мире, так что он стал ее партнером, несмотря на то, что она не считала его подходящим себе. Она снова задумала о том, что же стало с Селденом. Умер ли он или просто находился вне пределов досягаемости ее мыслей? Не то чтобы это на самом деле имело значение. Люди, даже превращенные драконами в Элдерлингов, жили слишком недолго. Так что едва ли стоило пытаться подружиться с ними.

Когда Айсфир спикировал вниз, она ощутила слабый запах антилоп. Это было маленькое стадо, пять или шесть особей, дремавших в обманчивом тепле зимнего солнца. Когда Айсфир упал на них, они метнулись в разные стороны. Он схватил двух растопыренными когтями, оставив Тинталье преследовать остальных.

Было труднее, чем обычно. Загноившаяся стрела прямо под левым крылом превращала каждый взмах крыльев в мучение. Узкие ручьи в скалистом предгорье давали добыче укрытие в таких тесных местах, где драконы не могли летать. Одно глупое животное отделилось от остальных и бросилось вверх на хребет холма. Она погналась за ним и, прежде чем оно смогло укрыться в очередном овраге, пригвоздила его к земле в яростном броске. Схватив зверя и прижав его к груди, она впилась в него передними когтями. Животное недолго сопротивлялось, забрызгивая ее теплой кровью, а потом обмякло в ее хватке. Она тут же вонзила зубы в его плоть. Это была ее первая добыча за день и она умирала от голода.

Антилопа была небольшой и по-зимнему тощей. Вскоре от нее ничего не осталось, ни черепа, ни копыт; только липкая кровь на каменистой земле. Она не насытилась, но тем не менее, только покончив с едой, почувствовала, что на нее нападает сон.

Тинталья вытянулась и закрыла глаза. Потом перевернулась и приняла другую позу. Стало хуже. Неудобство ей причиняла не каменистая земля, а обломок древка, наконечник стрелы и присоединившаяся инфекция. Она подняла крыло, вывернула голову, чтобы понюхать рану, и чихнула. Плохо. Пахнет гниющим мясом. Когти на ее передних лапах были слишком велики, чтобы воспользоваться ими; попытки вытащить ими стрелу только ухудшали положение. Конца обломанного древка было теперь даже не разглядеть. Она опасалась, что, вместо того, чтобы выйти наружу с инфекцией, стрела вонзается глубже.

Айсфир приземлился рядом, в клубах поднятой ударами его крыльев пыли. Нам нужно много охотиться.

Я хочу спать.

Он поднял голову и понюхал воздух. Эта стрела гноится. Тебе надо вытащить ее.

Я пробовала. Я не могу.

Он наклонился ближе, обнюхивая ее рану, она позволила, но не благосклонно. В старину, иногда люди использовали против нас отравленное оружие. Они опускали острия своих копий в отбросы перед тем как проткнуть нас. Они знали, что редко могут убить дракона напрямую, а затяжная инфекция может убить дракона.

Она вздрогнула от его пристального внимания и немедленно вытянула шею, чтобы осмотреть рану. Как ты думаешь, эта стрела была отравлена?

Невозможно сказать. Он выглядел очень спокойным. Хочешь еще поохотиться?

Что они делали, драконы с отравленными ранами?

Они умирали. Некоторые из них. Иногда обращались к лекарям Элдерлингов за помощью. Маленькие человечьи руки иногда могут быть полезными для очистке ран. Серебряная вода могла исцелить множество болезней. Я иду охотиться. Ты идешь?

Ты думаешь мне стоит вернуться в Дождевые Чащобы и постараться найти моих Элдерлингов? Малту и Рейна?

Черный дракон смотрел на нее какое-то время. О чем бы он не думал, он не поделился с ней своими размышлениями. Когда он заговорил это было только для того чтобы сказать хоть что-то. Не думаю что смогу снова поверить человеку. Даже Старшему.

Я могла бы поверить им. Если бы мне пришлось. Малта и Рейн оба служили мне раньше. И послужат снова, я думаю.

И снова он промолчал. Затем сказал: Серебряный колодец Кельсингры. Это была редкое и удивительное явление, и, испив из него, драконы получали великую силу. Иногда его использовали для лечения. Ты можешь отправиться туда, в Кельсингру.