Город драконов. Книга третья

«Полагаю теперь, когда Вам известен Ваш враг и масштаб возникших затруднений, Ваша жизнь наполнится событиями, решениями, реализацией решений и всем тем, чем обязан заниматься ответственный градоправитель на своей ответственной должности. Я от всего сердца сочувствую Вам и догадываюсь, что впереди Вас ждет непростая битва за независимость Вестернадана и каждого дракона в империи, но, учитывая все, что мне известно о Вас и лорде Давернетти, убеждена, что вы справитесь. И все же позволю себе дать дружеский совет – не стоит строить город, из которого законодательно нельзя уехать. Если Вы действительно с ответственностью и заботой относитесь к Вестернадану, приложите все силы для того, чтобы он стал не ужасающей тюрьмой, а тем городом, в котором хочется жить».

Это был здравый совет. Здравый, и я знала, вполне рациональный – наше правительство, о котором, увы, ныне я не могла думать без содрогания, проводило политику привлечения жителей в отдаленные северные районы нехитрыми, но эффективными методами – к примеру, снижением налоговых ставок, повышением зарплат, уменьшением количества лет трудового стажа для получения пенсии. Способов было множество, и люди с энтузиазмом селились в подобных городах на окраинах империи, принося благоденствие и процветание в ранее пустынные земли, так что… сделать Город Драконов местом, в котором захотят жить, не представлялось мне сложной задачей.

А вот продолжить данное письмо оказалось на редкость трудно.

Разум, мой разум, как и мой опыт, настойчиво требовал от меня одного – всеми силами, всеми возможными способами прекратить отношения с лордом Адрианом Арнелом. Любые отношения. И разум, несомненно, был прав, более чем прав, и все же… Я помнила прикосновения рук лорда Давернетти, и мне было гнусно от каждого из них, но могла ли я то же самое сказать в отношении лорда Арнела? Боюсь, что нет. И я едва ли понимала, отчего так, но то прикосновение к моей ладони, когда он входил в комнату покойной матушки Исабель, спасая и меня, и сестру Марису, оно тронуло и мое сердце, и мою душу.

Неужели драконы действительно способны вызывать любовь одним прикосновением обнаженной ладони?! В это верилось с трудом, для меня – с огромным трудом, но не зря же в Городе Драконов ношение перчаток было обязательным для мужчин… Как ученый я уже задумалась о том, что, возможно, что-то с прикосновениями и касаниями обнаженными ладонями действительно было нечисто, но как девушка уже могла утверждать со всей уверенностью – это не так. Единственным драконом, чьи прикосновения были мне приятны, а поддержка и забота так ценны, являлся лорд Арнел, и только он.

– Мисс Ваерти, душечка, оставьте вы это письмо и ложитесь спать! – потребовала миссис Макстон, оторвавшись от вязания.

– Увы, – тихо ответила я, – боюсь, в этом случае я едва ли получу возможность выспаться.

На вопросительный взгляд миссис Макстон я ответила лишь молчанием, после вновь взялась за перо.

Но мою домоправительницу молчание не удовлетворило, и миссис Макстон напряженно вопросила:

– Вы полагаете, этому мерзавцу Арнелу вскорости станет… легче? Поверьте, едва ли!

Мы не обсуждали случившееся, по счастью, мои домочадцы были людьми тактичными и заботливыми, а потому вопросов не последовало. Но миссис Макстон устроила себе постель в спальне профессора Стентона, где легла я, мистер Уоллан ночевал с ружьем, а мистер Илнер с мистером Оннером патрулировали периметр дома попеременно, в то время как Бетси и вовсе устроилась в подвале, со скальпелем наготове. Вопросов не было, были предприняты меры предосторожности. Все возможные меры.

– Анабель, милая моя девочка, – экономка приспустила очки и сурово посмотрела на меня поверх оправы, – я более двадцати лет прослужила у покойного профессора Стентона. За эти годы я навидалась всякого, и о драконах я знаю больше, чем мне хотелось бы. Но именно опыт проживания под одной крышей с драконом дал мне бесценные знания о физиологии данных нелюдей. Поверьте, лучше лорду Арнелу сегодня не станет. Профессора Стентона подобный «чай» лишал активности на добрые трое суток.

– О… миссис Макстон! – возмущенно воскликнула я.