Город и его ненадежные стены

- Кстати, я тоже родился в среду, - сказал я, меняя тему.

- Тот, кто в среду был рождён, горьким горем будет полн, - серьезным тоном произнесла женщина, - Я уже где-то слышала это раньше. Все на самом деле так?

- Это просто стишок из старой детской книжки, так что не переживайте, - сказал я то же самое, что говорила мне Соэда.

Она вытащила из кармана джинсов смартфон в красном чехле, быстро набрала что-то на экране тонкими пальцами и удивленно посмотрела вверх.

- Это правда. Я на самом деле родилась в среду.

Я молча кивнул. Естественно, это была правда. Мальчик никогда не ошибался в своих расчетах. И их не нужно было проверять. Но в наши дни любой может за десять секунд узнать, в какой день недели он родился. Конечно, мальчику для этого требовалась всего одна секунда, но разница эта была несущественной. Мне стало его немного жаль. Мир с каждым днем становился все более и более практичным, и все менее и менее романтичным.

Допивая второй кофе, я открыл конверт, который дал мне мальчик. Как я и думал, в нем был только лист с картой и ничего больше. Она был нарисована той же черной ручкой на таком же листе формата А4 и изображала город за стеной. Все семь ошибок, на которые я указал несколько дней назад, были исправлены. Это была, так сказать, «уточненная версия» карты. Я положил ее обратно в конверт. По крайней мере, мальчик ответил на мое сообщение. Мяч, который я ему передал, вернулся обратно на мою половину поля. Это был прогресс.

Я заказал еще два черничных кекса с собой и получил их в бумажном пакете. Когда я расплачивался, хозяйка кафе снова со мной заговорила.

- Как вы думаете, тем, кто родился в среду, действительно приходится труднее в жизни, чем всем остальным?

- Нет, на самом деле всем приходится одинаково трудно. Впрочем, я не могу знать этого наверняка.

Во вторник утром мальчик появился в библиотеке. Не в зеленой толстовке с желтой подводной лодкой, а в коричневом свитере с изображением Джереми Хиллари Буба. Видимо, толстовка была в стирке. Но, хотя он и переоделся, вел себя точно так же, как и обычно. Сел на обычное место у окна и читал, даже не поднимая глаз. Он напоминал мне бабочку, пытавшуюся высосать весь нектар из цветка до последней капли. От этого выигрывают оба - и цветок, и бабочка. Бабочка получает питание, а цветок - шансы на размножение. И оба остаются довольны. Именно это делает процесс чтения таким особенным.

В тот день я работал не в подвальной комнате, а в кабинете директора на втором этаже. Маленький обогреватель все так же плохо его прогревал, но, поскольку тучи на какое-то время рассеялись и выглянуло солнце, я решил для разнообразия поработать в более светлом помещении. Новая карта, полученная от мальчика, лежала в конверте на столе, но я сдержался и не стал ее рассматривать. В данный момент у меня были неотложные дела, а как только карта оказывалась передо мной, она гипнотизировала меня до такой степени, что я больше не мог заниматься работой.

Карта, казалось, излучала особую силу, которая искушала - или сбивала с пути - мое сердце. И я не мог устоять перед этой силой. Поэтому я решил взять себя в руки и не открывать конверт. Сегодня мне придется провести целый день в так называемом «реальном мире». Тем не менее, мои глаза время от времени невольно косились на конверт. Беззащитные, как листья, которые ветер сметает с деревьев.

Иногда я открывал окно и выглядывал наружу, чтобы сохранить голову прохладной. Точно так же, как морские черепахи или киты всплывают на поверхность за глотком воздуха. Еще меня немного удивляло, что, хотя в комнате даже не было жарко, мне приходилось охлаждаться на свежем воздухе. Но сегодня это было необходимо. Просто для того, чтобы убедиться, что я все еще жив.

В саду я увидел кошку - ту самую, за чьими котятами наблюдал раньше. Но теперь котят у нее не было, и она пересекала сад в одиночестве. Осторожно двигалась по почти прямой линии, высоко подняв хвост. Мёрзлая земля казалась слишком холодной для её лап, и кошка ступала осторожно, словно ощущала боль. Я наблюдал за ее стройным, изящным силуэтом, пока кошка не исчезла из поля зрения. Потом закрыл окно, снова сел за стол и продолжил работу.

Около полудня Соэда тихо постучала в мою дверь.

- У вас есть минутка? - спросила она.

- Конечно.

- Мальчик хочет с вами о чем-то поговорить.

- Хорошо. Пожалуйста, пригласите его сюда.

Соэда с улыбкой кивнула.

- И не могли бы вы приготовить нам черного чая? И подогреть вот это, - я протянул ей пакет с двумя черничными кексами.

- О, кексы, - сказала Соэда, заглянув внутрь. Ее глаза едва заметно сверкнули за очками.

- Да, черничные кексы. Я купил их вчера, но, если разогреть в микроволновке, они, думаю, все равно будут вкусными.

Соэда повернулась к двери.

- Сначала я приведу мальчика, а потом принесу вам чай и кексы.

- Благодарю вас.

Через пять минут в дверь снова постучали, и Соэда ввела мальчика в свитере с Джереми Хиллари Бубом. Ободряюще похлопав его по плечу, она вышла из кабинета.