Город и город

Кто-то ответил, встревоженно – хотя, возможно, мне так показалось, потому что я ожидал услышать тревогу. Я продолжил медленно, аккуратно подниматься по лестнице и пожалел о том, что со мной нет оружия.

– Это же твой приказ, – сказал Цуэ. – Твое сообщение. Впусти меня. В чем дело?

Дверь скрипнула, и послышался второй голос – на этот раз чуть громче. От них меня отделяла лишь одна покрытая пятнами колонна. Я затаил дыхание.

– Но ты же сказала… – Дверь открылась чуть больше, и я услышал, как Айкам шагнул вперед.

Я повернулся и побежал к небольшой лестничной площадке у него за спиной. Он не успел услышать мои шаги или повернуться. Я врезался в него. Он влетел в квартиру, оттолкнул кого-то и растянулся на полу в коридоре. Раздался вопль. Я вбежал вслед за ним и захлопнул за собой дверь. Я встал рядом с ней, заблокировав выход, и вгляделся в мрачный коридор. Посмотрел на хрипящего Цуэ, который пытался встать, на визжащую молодую женщину, которая отступала, в ужасе глядя на меня.

Я прижал палец к губам, и, несомненно по совпадению – у нее закончился воздух, – она умолкла.

– Нет, Айкам, – сказал я. – Это не ее приказ. Сообщение прислала не она.

– Айкам, – всхлипнула она.

– Прекратите, – сказал я и снова прижал палец к губам. – Я не причиню вам вреда. Но мы оба знаем, что есть люди, которые хотят это сделать. А я хочу помочь вам, Иоланда.

Она снова вскрикнула – то ли от страха, то ли от облегчения.

Глава 19

Айкам встал и попытался на меня напасть. Он был мускулистый и выставил руки вперед, словно боксер, но если он и занимался боксом, то не очень прилежно. Я сделал ему подсечку, уронил лицом вниз на покрытый пятнами ковер и заломил ему руку за спину. Иоланда выкрикнула его имя. Он приподнялся, несмотря на то что я сидел на нем верхом, и поэтому я снова ткнул его лицом в пол – так, чтобы разбить ему нос, а затем встал между ними и дверью.

– Хватит, – сказал я. – Ты готов успокоиться? Я не собираюсь причинять ей вред. – Он сильнее, так что рано или поздно одолеет меня, если я не сломаю ему руку. Оба варианта не казались мне привлекательными. – Иоланда, ради бога. – Я поймал ее взгляд. – У меня пистолет. Неужели вы думаете, что я бы не застрелил вас, если бы хотел причинить вам вред? – Чтобы солгать, я перешел на английский.

– Кам, – наконец сказала она, и он почти сразу затих. Она уставилась на меня, вжавшись в стену в конце коридора.

– Вы вывихнули мне руку, – сказал Айкам.

– Мне жаль, что так вышло. Если я его отпущу, он будет хорошо себя вести? – снова спросил я у нее по-английски. – Я пришел, чтобы вам помочь. Я знаю, что вы напуганы. Слышишь меня, Айкам? – Сейчас во мне было столько адреналина, что я с легкостью переключался с одного иностранного языка на другой. – Если я разрешу тебе встать, ты позаботишься об Иоланде?

Из носа Айкама капала кровь, но он не стал ее вытирать. Ему было больно обнять Иоланду поврежденной рукой, и поэтому он заботливо навис над ней. Встал между мной и ею. Она выглядывала из-за него с настороженностью, но не ужасом.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Я знаю, что вы напуганы. Я не из улькомской милиции – ей я доверяю не больше, чем вы. Я не буду ее вызывать. Позвольте мне помочь вам.

* * *

В комнате, которую Иоланда назвала «гостиной», она забилась в старое кресло; его они, скорее всего, вытащили из заброшенной квартиры в той же башне. Здесь было несколько таких предметов обстановки – в различной степени сломанных, но чистых. Окна выходили во двор, где, насколько я мог понять, улькомские мальчишки играли в какой-то примитивный вариант регби. Их не было видно, поскольку окна были выкрашены побелкой.

В комнате стояли коробки с книгами и другими вещами. Дешевый ноутбук, дешевый принтер. Но, насколько я мог понять, электричества тут не было. На стенах ни одного плаката. Дверь в комнату была открыта. Я прислонился к стене рядом с ней и посмотрел на две фотографии на полу: на одной был Айкам, на другой, в рамке получше, улыбающиеся Иоланда и Махалия с коктейлями в руках.

Иоланда встала, затем снова села. Она не хотела смотреть мне в глаза. Она не пыталась скрыть свой страх; он не исчез, но я уже не был его главной причиной. Она боялась поддаться растущей в ней надежде. Люди довольно часто мечтают об избавлении.

– Айкам действовал неплохо, – сказал я, снова переключившись на английский. Айкам не говорил по-английски, но не просил, чтобы ему перевели мои слова. Он встал рядом с креслом Иоланды и принялся следить за мной. – Вы поручили ему выяснить, как незаметно выбраться из Уль-Комы. И как, успешно?

– Откуда вы знали, что я здесь?

– Ваш парень делал только то, что вы ему сказали, – пытался узнать, что происходит. Какое ему дело до Махалии Джири? Они ведь даже не общались. А вот вы – другое дело, вы ему дороги. Поэтому мне показалось странным, когда он – как вы ему и сказали – начал спрашивать только о ней. Поневоле задумаешься: зачем ему это? Вам, вам на нее не наплевать – и на себя тоже.

Она снова встала и отвернулась к стене. Я подождал, но она молчала, и поэтому я продолжил: