Город и рыцарство феодальной Кастилии: Сепульведа и Куэльяр в XIII — середине XIV века

В объяснение причин исчезновения «органа непосредственной демократии» Л. Гарсия де Вальдеавельяно внес немало оригинальных предположений. Так, вслед за Э. де Инохосой он указывал на объективное усложнение функций местного самоуправления, несовместимое с деятельностью широкого по составу собрания. Однако совершенно по-иному он трактовал значение внутренних противоречий в системе общины: он видел в них не противостояние простого народа и городской верхушки, а борьбу за власть между группировками, возникшими в среде городского патрициата — конников-вил-ланов. Соответственно, вмешательство королевской власти в дела консехо было вынужденным и имело целью лишь поддержание внутреннего мира. Наконец, совершенно новым было указание на влияние политико-правовых концепций, связанных с рецепцией jus commune в XIII–XIV вв. Последние стимулировали централизаторскую политику монархов и наложили видимый отпечаток на политический курс Альфонсо XI (1312–1350), инициатора принятия «Постановлений Алькалы».

Не менее важной новацией, внесенной Л. Гарсия де Вальдеавельяно в представления об истории пиренейских городских учреждений, была предложенная им типология городских поселений, сформировавшаяся под видимым влиянием концептуальных представлений великого бельгийского историка А. Пиренна. Соответственно специфике процессов возникновения и эволюции средневековых городов он выделил три основных исторических региона Испании:

1) северная Испания — район знаменитой «дороги Сантьяго», — пути паломничества в Сантьяго-де-Компостела, от Каталонии до Галисии. Города этого региона с середины XI в. испытали значительное влияние общеевропейской тенденции развития ремесла и торговли, ставшей началом возрождения городов и городской жизни. Такое развитие стало возможным под влиянием запиренейского («франкского») купечества, проникшего в эти области вслед за паломниками. Позднее на смену временным купеческим поселениям пришла интенсивная «франкская» колонизация. Вблизи замков и укреплений стали возникать постоянные кварталы, населенные купцами и ремесленниками-«франками», а вслед за этим началось формирование основ муниципального строя запиренейского образца[104];

2) южная Испания, где находились захваченные христианами в XIII в. большие города, такие как Кордова, Севилья, Валенсия, Хаэн и др. Активная торговая и ремесленная жизнь в них не прерывалась с мусульманских времен и получила продолжение после включения их в состав христианских королевств;

3) районы леонской и кастильской «Эстремадур» — областей, расположенных южнее р. Дуэро. Возрождение торговли, ремесла и городской жизни X–XI вв. не наложило отпечатка на города этого региона: их экономика осталась аграрно-скотоводческой. Однако именно здесь сформировались наиболее развитые муниципальные институты. Это парадоксальное явление имело свое объяснение. Долгое время (Х–XIII вв.) указанная зона была приграничной. Возникавшие здесь города-крепости активно участвовали в Реконкисте, а потому получали от короны значительные привилегии. Еще одной важной их особенностью было наличие обширных сельских округ, приобретенных в результате завоеваний. Вместе с городом-центром они составили «сообщества города и деревень» (Comunidades de la Villa y Tierra), что было нехарактерно для экономически развитых городов севера.

Своеобразен был и состав городской верхушки, монополизировавшей руководство местным самоуправлением в конце XII — начале XIII в. Она состояла не из купцов и состоятельных ремесленников, которых здесь было немного, а из относительно небогатых земледельцев и скотоводов, несших военную службу в коннице — все тех же конников-вилланов, составлявших аграрный патрициат. Наделенная широким спектром льгот и привилегий, эта социальная группа по своему статусу и некоторым чертам образа жизни сближалась с низшим слоем наследственной знати — инфансонами и идальго. Однако она не получала земельных держаний бенефициального типа и не могла автоматически передавать свои права по наследству. В этом смысле представители городской верхушки составляли единое целое с массой весино.

* * *

Вклад Л. Гарсия де Вальдеавельяно, внесенный в развитие концептуальных принципов, выдвинутых К. Санчесом-Альборносом, следует, пожалуй, считать наиболее значимым. Однако нельзя не отметить и тех исследований, которые были осуществлены другими учениками выдающегося медиевиста, прежде всего аргентинскими. В числе тех, чье научное формирование происходило в стенах Института истории Испании при Буэнос-Айресском университете, были И льда Грассотти, Кармела Пескадор, Нильда Гуглиельми и Мария дель Кармен-Карле. Под руководством К. Санчеса-Альборноса каждая из них разрабатывала конкретный круг проблем применительно к периоду, непосредственно продолжавшему тот, который был выделен маэсто для себя (те самые «охотничьи угодья»), т. e. XI–XIV вв.