Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь

В какой степени особенности нашего конитивного альтер эго, гомункула, определяют то, как мы воспринимаем строительную среду? Помните, что наши глаза, уши, нос, пальцы, губы, язык и ступни – первичные сенсорные рецепторы видов, звуков, запахов и прочего из внешнего мира и что все эти сенсорные способности сотрудничают с нашей двигательной системой, чтобы мы могли ходить, удерживая равновесие, прикасаться и интерпретировать тактильную информацию и так далее. Характерные особенности гомункулов показывают, что некоторые части наших тел играют значительно бóльшую роль в нашем восприятии, чем можно было бы предположить по нашим аллоцентрическим телам. Уши сродни спутниковым тарелкам-антеннам, предполагают, что даже едва уловимые слуховые раздражители – шорох бумаги в тихой комнате – заставят нас прислушаться. Из-за мягких, изобилующих нервными окончаниями подушечек кожи на кончиках наших пальцев даже представление о текстуре – зловещий вид колючей проволоки, пущенной поверх пляжной изгороди, – заставит нас отпрянуть вследствие гаптического впечатления.

Такую чувствительность следует учитывать и закладывать в проекты городских пространств, зданий и ландшафтов, что иногда и случается. Среди современных специалистов-практиков, принимающих в расчет как наши аллоцентрические, так и эгоцентрические схемы тела, Петер Цумтор, наверное, самый сознательный. Цумтор, швейцарский архитектор, использует мультисенсорный опыт как неотъемлемую составную часть своих смелых попыток создавать эмоционально резонансные объекты. Это приводит к необходимости проектировать объект от внешних очертаний до тончайших, малейших, а иногда и невидимых деталей. В состоящей из одного помещения часовне Св. Бенедикта в сельском районе Швейцарии Цумтор учитывал особенности зрительного, слухового, тактильного восприятия посетителей, принимая решения о деревянной обшивке часовни, сочленениях составляющих конструкций и материалах. В построенной на склоне холма часовне он специально предусмотрел укладку еловых планок наискосок поверх деревянных брусьев чернового пола, так как это делает пол более упругим, в результате чего доски пола подаются под ногами и поскрипывают. Так создается ощущение, что люди находятся в куда более старом здании. «Интерьеры, – пояснял он, – как огромные музыкальные инструменты, вбирающие звук, усиливающие его, передающие его дальше… Представьте чудесный еловый пол верхней декой скрипки и уложите его поперек деревянных брусьев. Или, напротив, приклейте его к бетонной плите. Чувствуете разницу в звучании?»

Посещение маленькой каплевидной в плане часовни Св. Бенедикта оставляет незабываемые впечатления. Мы пересекаем альпийский ландшафт столь восхитительный, что он практически заставляет признать, что природа не нуждается в нас и не будет нуждаться. Когда мы подходим к примостившейся на склоне холма деревушке, мы ступаем с грязной тропинки в святилище, которое в тончайших нюансах регистрирует наше присутствие. Каждый звук наших шагов уточняет положение нашего тела в этом пространстве. Посетители могут вообще не осознавать эту деталь. Но наши собственные тяжелые шаги становятся приглушенным звуковым сопровождением, убеждающим нас, что мы здесь, а не где-нибудь еще. Звуки дают нам понять, что самим своим присутствием мы преобразуем это место. Ле Корбюзье, французский архитектор швейцарского происхождения, добивается иного, но не менее впечатляющего совместного звучания тела и здания в Нотр-Дам-дю-О, паломнической церкви в Роншане, Франция. В темных недрах этого венчающего холм, похожего на пещеру сооружения, выполненного из бетона с фактурной отделкой, окна кажутся прорубленными вручную в древних толстых стенах. Многие из этих украшенных яркими витражами проемов кажутся обитаемыми, они словно приглашают нас забраться в них, убеждая, что они, как укрепленные бастионы, откроют нам красоту внешнего мира, в то же время защитив от его опасностей и страданий.

Эти объекты Цумтора и Ле Корбюзье изумительно созвучны идее человеческой телесности. Большинство мест, населенных людьми, – нет. Подумайте о распространении синтетических поверхностей, от шелковых растений в торговых центрах до пластиковой облицовки «под дерево» на прилавках розничных магазинов, до стеклопластиковой «каменной кладки» на фасадах зданий. Все эти ухищрения дизайна «для бедных» имитируют внешний вид материалов, но при этом лишены их плотности, текстуры, их запаха, не в состоянии смягчать внешние температуры, защищать от воздушных потоков или звуковых волн.