Город хороших господ

Гаражи были старые: бетонные коробки с бордовыми дверьми, проеденными ржавчиной. Они стояли ровными рядами, образовывая ограду, а если на них посмотреть сверху, то получался целый лабиринт. Наша линия была особо угрюмой: ни одного человека, ни одного яркого цвета, только ряды железных дверей.

Они образовывали бетонный коридор с пыльной, истоптанной землей и мелкими камушками. Свет в конце туннеля воплощался в виде полоски берега реки.

- Ничего не хочу сказать, но место немного стремное, - Рия оглянулась через плечо, - там, часом, не точка сборки каких-нибудь наркоманов?

- Да не бойся, я там постоянно хожу.

Голос Рии стал каменным:

- Я не боюсь. Я стараюсь мыслить рационально.

- Угм, - только и ответил Лёша, направляясь к туннелю.

Девушка-из-Джомбы только пожала плечами.

Мне гаражный туннель не особо понравился. Он выглядел как локация для фильма про постапокалипсис, а ещё я разглядела множество бутылочных осколков: не самые приятные ассоциации. Но бояться знакомого Лёше места посреди бела дня - глупость. Что плохого может случиться жарким июльским полуднем?

В общем, мы пошли, сокращать путь.

- Катя!

Звонкий голос из-за моей спины - я аж подпрыгнула и инстинктивно прижалась к Рие. В прошлый раз, когда я ответила на такой оклик, я оказалась ночью в лесу.

Но тут обернулись все.

И все мы посмотрели на Двадцать, который стоял у входа в гаражный данж, прислонившись к рыжей трубе (по виду так в три раза старше самого Двадцать, хотя я понятия не имею, сколько ему лет). Жара стояла неимоверная, а он всё ещё в своем бордовом свитере, и это, казалось, не причиняло ему ни малейшего дискомфорта.

Двадцать удивленно поднял брови.

- Ой… - (он так и сказал: “ой”) - а чего вы всё обернулись?

- Может быть, как бы потому, что ты позвал Катю, появившись из ниоткуда?

Двадцать нахмурился, обдумывая собственные ошибки. В это время Лёша радостно махнул ему продуктовым пакетом.

- Привет, Карасик!

Свитер-в-Июле осклабился:

- Не Карасик, а Корсак.

- А это разве не одно и тоже?

- Вообще нет.

- Хм. Прости.

- Ничего.

Нити взаимосвязей в этот момент переплелись в моей голове. Господи, почему я такая глупая и не замечаю очевидных вещей? Получается, и Двадцать был в моей поисковой группе, там они и познакомились… Но он-то откуда тогда узнал?

У меня уже голова болела от этого всего.

Так, а звал-то он меня. Надо ответить, а то какой-то не радушный прием.

- Привет, Двадцать! Чего ты тут делаешь?

- Привет-привет! Я шел из торгового центра, не успевал за вами, кричать не хотелось, а тут вы притормозили.

Звучит… Не очень правдоподобно. Не представляю, чтоб Двадцать не догнал нас, если бы ему это было нужно. Да он бы с гаража перед нами спрыгнул.

- Ну, ладно, - ответила я вместо расспросов, - мы к остановке идем, пошли с нами?

- Отчего бы и не пойти, - он отлип от столба. - О, это ваши продукты? Отлично, Кать, я как раз принес тебе кое-что.

И он достал кабачок. Прям из кармана. И положил его в наш пакет. А затем, улыбнувшись клыками, пошел по гаражной аллее.

Рия, поджав губы, похлопала меня по плечу.

- Что ж, Кать, поздравляю, ты покорила сердце чокнутого инопланетного кабачкового магната.

Меня хватило только на “угу”.

Девушка-из-Джомбы даже не взглянула на Двадцать. Хотя, казалось бы, коллеги. Может, поссорились? Вот черт, а ведь он мог бы назвать её по имени!

Кажется, все были немного смущены происходящим, а я просто хотела домой. На крыше одного из гаражей закаркали вороны, подул резкий ветер, но нас не затронул, мы под защитой бетонных стен. Мне хотелось опять расспросить Двадцать: хобби, кажется, у меня такое, но он шёл вперед с такой скоростью, что даже Лёша за нами не поспевал.

- Эй-эй, не переживай, обычно за автобусом приходит другой автобус! Не поезд же! - крикнула ему вслед Рия.

- Знаю!

- Ну так чего бежишь?

Раздался треск, грохот, Лёша воскликнул что-то невразумительное и завалился на бок. Консервы, картошка, яблоки - все повалилось на землю, покатилось по пыли.

- Вот чёрт! - Лёша поднял руку и рассеянно оглядел остатки пакета.

Одно яблоко, жёлто-зеленое, с рыжим боком подкатилось к моим ногам и ткнулось в кеду, как бездомный щенок. Подняла его, а оно, словно живое, пульсировало у меня в руках.

- Вот черт, - повторил Лёша, опустился на колени и начал собирать картошку, - а у нас нет другого пакета?

Рия погналась за банкой фасоли.

- Нет, откуда.

Девушка-из-Джомбы подняла пачку молока, из пакета полилась белая жидкость.

- Этому конец.

- Вот чёрт! Простите, я должен был удержать.

Рия отмахнулась:

- Да что бы ты сделал! Это мы на второй пакет зажались, сами виноваты.

- Он прям трещал.

- Многие трещат попусту.

Я собрала яблоки и прижала к груди одинокий кабачок. Вскоре продукты пирамидой ацтеков оказались сложены на асфальте. Мы собрались в консилиум, глядя на проблему, а Рия шикала на крадущихся голубей, желающих поживиться на нашей небольшой трагедии.

- Ну-с, каковы потери? - она сделала вид, что пинает одинокую птицу, и та тут же отлетела.

Обратилась она именно ко мне. Видит, что я долго молчу и вытаскивает из скорлупы.

- Один пакет молока, - отрапортовала я.