Город клинков

Сигню замечает их и останавливается как вкопанная. Затем резко и зло кивает: мол, именно этого я и ожидала. И шагает к ним.

– Ах, – говорит она. – Волшебно, волшебно…

Ну вот почему, почему она, Мулагеш, на несколько десятков лет ее старше, чувствует себя как пойманная за шалостью школьница? Она поднимается и говорит:

– Добрый вечер, главный инженер Харквальдссон. Прекрасная ночь, не находите?

– Я так понимаю, это вы взломали ящик с ключами в заправочном цехе, угнали грузовик и перелезли через стену?

– Почему это сразу – угнала? Я не выезжала с парковки.

– Знаете, а вас могли подстрелить.

Сигруд встает:

– Так, не…

– А вы попробуйте, – говорит Мулагеш. – А потом попробуйте объяснить, где меня подстрелили. Вот смотрю я вокруг и думаю: вы по уши в дерьме, главный инженер Харквальдссон.

– Вы же сайпурка. Я так и думала, что вас встревожит такое количество божественных артефактов – пусть даже их хорошо охраняют.

– Именно так. И да, как сайпурка я думаю, что вы поступили очень хреново, не рассказав нам об этом. Хотя… Я так понимаю, что это ваш козырь в рукаве. Отдадите его – и как вам продолжать дальше переговоры с племенами?

Сигню морщит лоб, пытаясь понять, как Мулагеш удалось разгадать ее план.

– Я тут пряталась, – говорит Мулагеш, обводя сигариллой цех. – И все слышала.

Сигню заливается ярко-розовой краской.

– Да как вы посмели! Это… это… – И она оглядывается на отца. – Ты что, так и будешь молчать?

Сигруд пожимает плечами с удивленным видом:

– А что, по-твоему, я должен сказать?

– Что-нибудь авторитетное! И полезное! Для начала, да! Ты еще спрашиваешь, что ты должен сказать, поди-ка! Эта женщина подслушала приватный разговор!

– Не то чтобы это был ваш семейный секрет, – говорит Мулагеш. – Или конфиденциальные корпоративные сведения. Это, главный инженер Харквальдссон, угроза национальной безопасности. Все это демоново кладбище.

– Но это же просто статуи! – с негодованием восклицает Сигню. – Мы протестировали их на божественность, все результаты вышли отрицательными! Если бы мы нашли хоть след божественного присутствия, я бы немедленно поставила в известность крепость!

– Да, и эти тесты вам подогнал кто-то из крепости, – говорит Мулагеш. – Вы же, наверное, не захотите, чтобы я разоблачила человека, который был с вами в контакте?

Сигню слегка бледнеет:

– Это не имеет никакого отношения к Сумитре Чудри.

– Вы так в этом уверены? А может, у вас есть еще какие-нибудь секреты от меня, Сигню? Или это был единственный? Потому что, если я шепну на ушко Бисвалу о том, что здесь происходит, он вашу стройку по камушку разнесет. Просто на всякий пожарный случай.

Сигню так и стоит с открытым ртом, не зная, как быть дальше.

– Эта… эта женщина подвергает риску нашу страну! Все провалится в тартарары, если мы оплошаем с работами в гавани! И ты и дальше будешь стоять и смотреть?

– Ты умная девочка, Сигню, – говорит Сигруд. – Поэтому должна понять: тебя загнали в угол. Если у тебя есть что сказать – скажи ей.

Сигню в отчаянии вздыхает:

– Я рассказала все, что знала, о Сумитре Чудри. Я никогда ничего не скрывала!

– Посмотри мне в глаза, – говорит Мулагеш, подступая ближе. – И повтори мне это.

Ледяные глаза Сигню ярко вспыхивают:

– Я клянусь, генерал. Я клянусь.

Мулагеш некоторое время пристально смотрит ей в глаза, затем кивает:

– Ну хорошо. Я тебе верю. Пока.

– А… а статуи… вы ведь…

– Не буду о них шептать на ушко? Не знаю, я еще не решила. У меня и так забот полон рот, так что я не хочу дополнительных осложнений.

– Я так понимаю, нам придется довольствоваться этим. Пока, во всяком случае. А теперь, если мы уже закончили угрожать друг другу, можно я отведу отца на встречу с Бисвалом? И где твоя шапка?

Сигруд пожимает плечами:

– Ветром унесло.

– Ну ладно. Мы подыщем тебе другую. Идем. Нам пора.

Все трое направляются к выходу из цеха. Сигруд кашляет и что-то бормочет про то, как он бы с удовольствием побыстрее оказался в штаб-квартире и лег спать.

– Твои комнаты уже готовы, – сердито отвечает Сигню. – Мы разместим тебя в сьюте под маяком.

– О, – говорит Сигруд.

– Это лучшие комнаты в здании, – сообщает она.

Вот как у нее так получается – вроде бы пару слов всего сказала, а как злобно.

– Мне это вовсе не нужно, – возражает Сигруд. – Приходилось мне спать в местах…

– Я знаю, – отрезает Сигню. – Но это не имеет никакого отношения к делу. К делу имеет отношение то, что ты довкинд и все ждут, что мы примем тебя как положено. Если бы я тебя отправила в стандартную комнату в рабочем общежитии, они бы подумали, что я не выказываю тебе должного уважения.

– Тогда… тогда я скажу им, чтобы не смели так думать! – резко возражает Сигруд. – Я скажу им – пусть своим делом занимаются!

– Так тоже нельзя делать! Они подумают, что ты меня выгораживаешь! Это раньше ты был никто, а сейчас… сейчас люди ждут от тебя великих дел!

– Ты прямо как твоя мать, – бормочет Сигруд.

– Если это значит, что я умная, то да, я как мама и считаю это компли…