Город клинков

— Доставка для генерала, — мрачно отвечает Бьорк. Потом добавляет: — Сэр.

— Доставка? — говорит Оскарссон и закусывает палец. — Как интересно. Ты посмотрел, что там?

— Да, я все проверил, сэр. Это меч. Просто меч.

— Меч? — изумленно переспрашивает Оскарссон. — Кто это послал генералу меч?

— А кто-то из крепости, — пожимает плечами Бьорк. — Я дальше интересоваться не стал. Ну вы меня понимаете.

Оскарссон перекатывается с носка на пятку и задумчиво чешет подбородок.

— Значит, особый какой-то меч из крепости, для генерала… А знаешь, Бьорк, по-моему, это я должен отнести меч генералу. Это дела для человека повыше рангом, чем ты, согласен?

Бьорк вперяется взглядом в ближайший фонарь в четырех футах справа от Оскарссона: лучше не смотреть на этого наглого урода, а то так и чешутся кулаки дать ему в нахальную морду…

— Как скажете, сэр. — И он передает ящик. — Она велела не трогать его.

— Кто велел?

— Посыльная. Так она сказала — не дотрагиваться до содержимого.

Оскарссон задумывается на мгновение, потом пожимает плечами, смеется и кладет ящик на волнолом.

— Ну-ка, дай-ка я посмотрю, что это за меч такой.

Он открывает ящик и, как и Бьорк, ахает от восхищения.

— Ух ты! Красота-то какая…

— Да, — отвечает Бьорк с кислой миной.

— Интересно, для кого такое ковали? Он же слишком тяжелый, враз не подымешь…

Оскарссон, совершенно завороженный, смотрит на меч. И тут что-то такое мелькает у него в глазах, и Бьорк понимает, что тот замыслил.

— Она… она сказала — не трогать, сэр, — повторяет Бьорк.

— А эта женщина, она кто? Зам по безопасности? Или, может, она гендир?

— Н-нет, сэр.

— А если зам по безопасности считает, что безопасность превыше всего, что нужно сделать? Правильно, проверить, не опасен ли меч.

Бьорк прекрасно понимает, что мальчишка не думает ни о какой безопасности, он просто хочет взять эту штуку в руки — примериться к ее весу и покрасоваться.

— Я… я…

— Да, — говорит Оскарссон. — Я прав. По крайней мере, я прав, если некий охранник не хочет загреметь в бессрочный отпуск за свой счет.

Бьорк прекрасно знает: Оскарссон такими угрозами просто так не разбрасывается — как сказал, так и сделает. Поэтому он закрывает рот, не произнеся ни слова, и отворачивается. Оскарссон смеется:

— Бьорк, ну и лицо у тебя — серьезней некуда, ха-ха, — и он протягивает руку к мечу. — Знаешь, в чем твоя проблема? У тебя такая рожа, что…

Он вдруг замолкает. Рука его лежит на мече. А он стоит не двигаясь, будто окаменел.

— Сэр?

Оскарссон смотрит прямо перед собой с открытым ртом. Глаза у него пустые.

— Оскарссон? Сэр? С вами все в порядке?

Тот не отвечает. В горле у него что-то щелкает.

— Может, позвать врача, сэр?

И тут Бьорка продирает дрожь — не от страха, нет, но потому, что становится жутко, жутко холодно, словно ледяной ветер дунул и змеей забрался к нему в рукава. Он смотрит на меч и… нет, не может быть.

Всего несколько мгновений назад в клинке отражалось лицо Оскарссона — обычное лицо молодого человека с нагловатым взглядом. А теперь… то, что отражается в клинке… это вообще не человек!

Там маска, возможно из металла, с грубо намеченными скелетообразными чертами, прорези для глаз маленькие и широко расставленные, нос едва намечен. Из-за маски вздымаются жуткие рога и клыки, словно некая чудовищная грива волос…

Бьорк смотрит Оскарссону в лицо. Это все то же лицо, только с потухшим, безжизненным взглядом. А в клинке — в клинке-то чудище отражается!

В глазах Оскарссона гаснут последние искры разума. Изо рта вырывается шипение. А потом оно набирает голос, звук становится низким, жужжащим, словно это бесконечную мантру читают и читают. Стонущий, низкий звук, не громкий, но всепроникающий, ввинчивающийся Бьорку в уши, резонирующий с телом, с руками, ногами, костями, с каждым булыжником волнолома, бесконечный стон, который не может, не может вырываться из человеческих легких…

— Сэр, — говорит Бьорк. — Что с вами? Что с вами?

Оскарссон поднимает лицо к небу. Из глаз, носа и рта вылетают фонтаны крови, кровь течет по лицу, по телу, Бьорк в ужасе видит, что кровь оплетает плечи Оскарссона, застывая и чернея, нет, переливаясь странными цветами жуткой радуги, твердея на глазах, словно чудовищный поток ее обладает собственным разумом и затягивает Оскарссона в свой кокон, преображая его во… что-то.

Бьорк вскрикивает от ужаса. Возможно, инстинктивно — а может, и нет, слишком он от этого Оскарссона натерпелся — он бросается вперед и пихает Оскарссона в грудь, тот падает навзничь, через волнолом, прямо в темные воды моря, все еще удерживая в руке невероятно тяжелый меч.

Раздается тихий всплеск. Бьорк смотрит на руки — они все в темной крови. И тогда, крича на пределе возможностей легких, он бежит к ближайшему посту охраны.

* * *

^— Секундочку, — говорит Мулагеш.

— Да, — рассерженно повторяет Сигруд, — секундочку.

Сигню поднимает ладони — так учительница просит внимания в шумном классе.