Город королей

— Кровавые — порча Пустоши. Если мы оставим хоть одного живым, они вернутся и уничтожат все, что мы пытаемся построить. Тигель — гниющая рана, которую нужно отрубить. Я обещала народу, что избавлю их от страданий из-за кровавых, и я это им дам. Я обещала себе.

Бетрим отошел на шаг и прислонился к шкафу с выпивкой. Поверхность была не самой стабильной, но он любил, чтобы что-то было за спиной. Некоторые принимали его за дурака, решали, что он не был умным, потому что не учился и выглядел ужасно, но Бетрим ощущал правду в историях, и он думал, что Роза рассказала ему не все.

Он скрестил руки и посмотрел на нее одним глазом.

— Хочешь рассказать, что у тебя против них?

— Нет.

Для некоторых на этом разговор закончился бы, но Бетрим женился на Розе и провел пару лет, помогая ей разбить кровавых в Пустоши. Он заслужил объяснения, и он мог быть упрямым, когда чего-то хотел.

— Жаль. Потому что никто из нас не выйдет из палатки, пока ты не расскажешь. И Курт не поведет никого на город без твоего жуткого взгляда. Да, вот так.

Роза закатила глаза и улыбнулась ему.

— Но рассказ тебе — это просто горячий воздух, — она поднялась со стула, голос стал ниже. Она шагнула к нему и сжала его член через штаны. — Я могу ртом сделать кое-что интереснее, хм?

Бетрим стал тверже от мысли об этом, но не давал ей отвлечь его. Не в этот раз. Он прижал ладони к ее плечам и мягко надавил. Роза сначала боролась, но сдалась, закатив глаза и вздохнув.

— Ладно, — она плюхнулась на стул и была рада, что уже не стояла. — Хотя бы принеси мне выпить.

Бетрим налил пару кружек эля, Роза начала рассказ:

— Ты знал, что я на пару лет старше своего брата, Свифта?

Бетрим не думал толком о возрасте Розы или Свифта. Если честно, он был рад, что козел был казнен и закопан. Бетрим не хотел, чтобы он вернулся.

— Я помню ночь, когда он был зачат, — продолжила Роза. — Мне было три или четыре года, я бегала по борделю мамы. О сексе узнаешь в раннем возрасте в борделе.

Бетрим кивнул.

— Видел парочку. Твоя мама была не так плоха.

— Точно, — согласилась Роза. — Прибыльное место, но тогда в Горьких Источниках были богатые клиенты, и моя мама не позволяла другим шлюхам работать в городе. Многие дамы, желающие развлечь тем местом, оказались рассеченными за это.

Бетрим скривился, и Роза кивнула.

— Однажды вечером явился кровавый лорд. Грегор Хост, немного пьяный и румяный от купания в источниках. Помнишь козла, уверена?

Бетрим пожал плечами.

— Лично его не встречал. Я был снаружи, разбирался с демонами, когда Арбитр прижал его к столу его же утварью. Слышал, как он кричал. Уверен, все в Хостауне слышали тот визг.

Роза улыбнулась.

— Мысли о том, что его пытал Арбитр Инквизиции, греют мое сердце. Я надеюсь, Грегор умер в ужасе и боли.

— Что он сделал? — спросил Бетрим.

— Сначала переспал с моей матерью. Но, думаю, это ты уже знал. Он заплатил ей, тут я ничего не скажу. Трахнул ее, заплатил ей, поместил гада в ее живот. Свифт был не таким плохим. Он был милым ребенком, но избалованным всеми шлюхами. И он возомнил, что был и красивым. Он, будучи бастардом кровавого лорда, решил, что был лучше всех нас, — Роза улыбнулась, но без веселья, а хищно. — После этого он собирался уходить, моя сестра смотрела на него. Она еще ни разу не видела кровавого лорда, как и все мы. Мы видели мэра города, и, хоть он вел себя забавно и наряжался в кружева, он был простолюдином с деньгами. Хост был другим. То, как он шел, как он пах, как он вел себя, будто все и всё принадлежали ему.

— У тебя была сестра? — спросил Бетрим. Роза ее не упоминала, и, видимо, была причина.

Роза кивнула.

— Близняшка. Анемона. Помню, она дразнила, что я была старше, потому что первой выползла из нашей матери. Я даже не помню ее лица, как и голоса. Помню, мы были близки, не разлей вода. Хосту не понравилось, как Анни смотрела на него. Все всегда говорили, что он был немного сумасшедший, но… Он избил ее до смерти в борделе на глазах у всех. Просто схватил кружку со стола и… ударил ее… и бил ее… — Роза шмыгнула, большая слеза покатилась по ее щеке.

Бетрим видел, как она плачет, раньше, в начале беременности это случалось часто. Но не так. Это было горе. Он знал ее долго, они многое пережили, но такой настоящей он ее еще не видел. Он пересек расстояние между ними и скривился, опускаясь на колено. Он сжал ее ладошку своей большой мозолистой рукой и сжал. Роза шмыгнула снова и через пару минут взяла себя в руки. Она вскоре заставила слезы остановиться.