Город королей

Один из солдат Ториваля, неприметный мужчина, пошел по лестнице, еще толчок убедил Бетрима, что он был следующим. Он пошел, радуясь, что они отрубили ладонь, а не ступню. Он все еще не знал, зачем им его ладонь, может, чтобы показать, что у них была власть над ним, может, потому что это было самым приметным в нем после его лица со шрамами. Это было не важно, ладонь пропала и не вернется.

Бетрим подумывал выхватить меч. Одна рука еще была целой, и если он сожмет рукоять меча, сможет унести с собой пару мерзавцев. Это было глупо, если подумать. Черный Шип был не из тех, кого убили бы пара безымянных солдат. Тяжело дыша, он во второй раз за много дней понял, почему ненавидел лестницы.

Стена, говорили, была высотой в сто футов, и Бетрим мог поверить в это, пока взбирался на вершину. Его лицо было красным, он тяжело дышал, и кровавый обрубок болел. Он хотел бы перевести дыхание на вершине лестницы, может, выругаться отборно, но Ториваль толкал его вперед. Вскоре он понял, почему.

На вершине стены на лагерь солдат, устроивших осаду, смотрели кровавые. Бетрим видел несколько лиц раньше раз или два раза. Но даже те, кого он не узнал, были очевидны. Они были милыми, если честно, с сильными чертами, яркими глазами и любовью к нарядной одежде. Все, кроме Нильса Брековича. Лорд семьи Брекович стоял там в броне, которая хорошо смотрелась бы на любом пехотинце, и его ладонь лежала на мече на боку. Ножны были потрепанными, но чистыми и ухоженными, побывали в бою.

Он не признавался другим, особенно Розе, но Бетрим уважал Нильса Брековича. Он был кровавым мерзавцем, но и известным на весь мир стратегом, единственным лордом кровавых за последние четыре поколения, который не гнушался немного испачкать руки. Конечно, он убивал при этом, злодей, но и близкие друзья Бетрима подходили под такое описание.

Потому Бетрим не любил кровавых: они считали себя лучше остальных в Пустоши. Жили в роскоши, пока люди, как Бетрим, играли, выживали или умирали, чтобы кровавые могли сказать, что их руки не были замараны, как у тех, кого они нанимали для своих грязных дел.

Да, Бетрим признавал себе, что уважал Нильса Брековича. И немного уважал Уиллема Йогарена, и это не помешало ему выманить Хаммера из города и набить его стрелами.

Ториваль сжимал воротник Бетрима, толкал его к последним из кровавых. Редкие люди в истории Пустоши убили так много мерзавцев. Бетрим заслужил личную встречу с теми, кого оставил в живых.

На стене было много крови. Они избавились от тел, но, видимо, людей не хватало, чтобы вымыть стены. Идти было опасно, и запах был ужасным.

Бетрим взглянул на лагерь. Горело так много факелов и костров, что он не мог сосчитать их, хотя их все же казалось меньше, чем ночь назад. Он гадал, сколько человек они потеряли. Хватит ли, чтобы пережить кошмар, который точно ждал их.

Бетрима остановила ладонь на воротнике. Он выругался, обрубок снова стал болеть. Он вспотел от подъема по лестнице, тяжело дышал и хотел выглядеть грознее, когда кровавые смотрели на него.

Они смотрели друг на друга долгий миг тишины. Бетрим узнал немигающее лицо Нильса Брековича, узнал высокого мужчину со шрамом на губе, Алистейра Дроана. Третий мужчина стоял за остальными, наверное, был Танитом Фанклином, но они не смогли точно узнать, как он выглядел. Потребовалась война, чтобы выгнать мерзавца из укрытия. Он был низким, точно кровавым, но пухлым и с дикими глазами.

— Я бы поклонился, — сказал Бетрим, — но не признаю вашу власть.

— Ожидаемо, — кивнул Дроан.

Ториваль пнул Бетрима по ногам, заставляя упасть на колени перед теми, кто считали себя лучше него.

Бетрим пожал плечами. Ему не нравилось стоять на коленях перед ними, и ему не нравилось, что сзади был вооруженный бандит, но он не давал им понять это. Они могли забрать его ладонь, угрожать ему смертью, но он покажет им только презрение или безразличие.

— Твой мятеж закончился, Черный Шип, — Дроан стоял величаво и гордо, выглядел так, словно уже победил в войне. Хотя он, скорее всего, просто стоял рядом с Брековичем и выглядел величаво. Насколько Бетрим слышал, Дроан неплохо командовал армией, но больше любил просто управлять людьми.

Бетрим смотрел одним глазом на Дроана. Он всегда думал, что с одним глазом смотрел пристальнее, и люди быстро отводили от него взгляд.

— Джеззет Велюрн была моим другом, — сказал Бетрим, глядя на Алистейра Дроана.

Улыбка пропала с лица Дроана, и он нервничал миг, а потом вспомнил, что был окружен теми, кто защитит его, и Бетрим был на коленях перед ним с обрубком вместо руки. Мерзавец мог и не быть в ответе за смерть Джез, но он не был с ней добр, пока она была в цепях.

Нильс Брекович повернулся к лагерю армии за его воротами. Он молчал, не моргал, насколько видел Бетрим. Андерс не ошибся, у его отца были жуткие глаза.

— Нужно просто убить его, — прошипел Дроан за Нильсом Брековичем, защищенный шестью солдатами. Он знал, как управлять людьми, даже победил пару раз в бою, но он не был воином. С одной рукой и без оружия Бетрим все равно мог одолеть кровавого лорда.