Город-крепость

– Когда-то здесь был настоящий форт. Поэтому у Старых южных ворот стоят пушки. Почти сто лет назад иностранцы взяли город в аренду; но поскольку Хак Нам был фортом, его договор не касался. Сменялись власти, создавались новые законы, а о Хак Наме все просто забыли. Форт не интересовал ни политиков, ни полицию, он рос, менялся и со временам превратился в то, что мы видим сейчас.

Правительство, полиция… Дэй словно говорит на иностранном языке, его сложно понять. Но я пытаюсь. И киваю.

– Контракт с иностранцами истекает в конце этого года. Уже сформирован новый городской совет. Они решили захватить власть над Городом-крепостью и уничтожить его. Недавно приняли постановление, которое позволит войти в Хак Нам и очистить его. Сравнять с землёй. Как только наступит новый год, служба безопасности отправится на захват.

Я пытаюсь осознать сказанное. Исчезнет Город-крепость. Исчезнет Лонгвей. И шансы найти Мэй Йи.

– Но… как же Братство? Это город Лонгвея… он не сдастся без битвы.

– Постановление держат в строжайшем секрете. О нём известно лишь избранным чиновникам, так что до Лонгвея эти сведения не добрались. Его хотят застать врасплох. Но даже если безопасники схватят Лонгвея и всех членов Братства, чтобы арестовать их, нужны доказательства. Пока что неизвестно даже кого нужно арестовывать. Братство очень трепетно относится к разглашению списка своих людей.

– Но как ты узнал об этом постановлении? – спрашиваю я.

– Для службы безопасности не секрет, что я скрываюсь в Хак Наме. Они знают, что захват, который произойдёт после нового года, поставит меня в трудное положение. Но также им известно, что у меня в Городе-крепости есть связи. Они связались со мной несколько недель назад и предложили сделку: полная амнистия в обмен на доказательства.

– Какие?

– Лонгвей старомоден, он хранит записи на бумаге. Имена. Банковские счета. Детали сделок. Он всё записывает в книгу. В свой гроссбух. Он станет главной уликой безопасников против Братства, которую можно будет использовать, чтобы навсегда засадить бандитов за решётку. Лонгвея с людьми уже несколько раз арестовывали, когда они выбирались за пределы Хак Нама, но их не удавалось надолго задержать. Свидетели каждый раз сливались; слишком боялись давать показания. Боялись того, что Лонгвей сделает с ними и их семьями, если Лонгвея не получится отправить в тюрьму.

Боялись. Да, его стоит бояться. Я могу думать только о блестящем изогнутом шраме наркобарона и о том, как подрагивал дракон на его рукаве, когда мужчина смеялся над раненым стариком.

– Почему за этой книгой просто не отправят полицию?

– Нельзя. Пока не время. Сейчас совет не вправе вмешиваться в дела Хак Нама. Если за гроссбухом отправят копа под прикрытием, доказательства будут признаны незаконными. Бесполезными в суде. А ждать, пока власть в Сенг Нгои сменится, совет боится. Лонгвей может заметить изменения и уничтожить книгу.

Дэй смотрит на меня:

– Я – их лазейка. Если гроссбух безопасникам принесу я, он будет считаться законным доказательством. И тогда Братство не сможет отвертеться. До нового года я должен украсть гроссбух и передать его службе безопасности.

Украсть гроссбух наркобарона? От одной мысли об этом моё измученное болью тело охватывает страх. Неудивительно, что в обмен они предложили освободить Дэя. Задача просто невыполнимая.

– А если ты не справишься?

– Лонгвей с приспешниками будут гулять на свободе. А я гнить в тюрьме. – Он кусает губы и стучит ногой по полу, как тогда, в борделе. – Или хуже.

– Значит, поэтому ты соглашаешься сидеть, пока я бегаю на сделки? Ищешь способ попасть в бордель, потому что там он держит эту книгу… – Я замолкаю.

Дэй кивает.

– Прости, что не был с тобой честен. Я думал… я думал, что сумею справиться в одиночку. Безопасники заставили поклясться, что я никому не расскажу о своём задании. Если кто-нибудь услышит, если Лонгвей прознает про рейд, всё пропало.

Мне следовало бы разозлиться. Рвать и метать. Дэй подвергал меня ещё большей опасности, чем я думала. Попасться с наркотиками – ничто по сравнению с этим. Но ярость не приходит. Я понимаю: будь я на месте Дэя, поступила бы точно так же. Пожалуй, в каком-то смысле, так я и сделала. Позволила ему жертвовать жизнью ради призрачного шанса найти сестру.

– Сколько осталось до нового года?

Должно быть, недолго; холода пришли уже давно. Каждый год в это время Внешний город облачается в красный и зажигает огни в небе. На улицах танцуют бумажные драконы. Счастливые дети – не бродяжки – бегают в новых ботинках и размахивают ярко-красными конвертами с деньгами. Бросают на землю хлопушки, чтобы отпугнуть Ниана – похитителя детей.

– Девять дней, – он выплёвывает число, как горячий уголь.

– Те линии на стене твоей комнаты… – понимаю я. – Но ты… ты же сейчас не в Городе-крепости.

– Нет.

Одно слово – и столько риска. Его свобода. Его жизнь в обмен на мою. Странная, тёплая мысль. Всю жизнь только я была защитницей – той, кто спасет других. Я делала это одна.