Город лжи. Любовь. Секс. Смерть. Вся правда о Тегеране

Танцы последовали за серьезными разговорами – вечер, как обычно, начался с собрания диссидентов. Гости приходили по отдельности, через черный ход. Так было всегда, после того как на подобном собрании арестовали Пейванда, одного из их товарищей, придерживающихся левых взглядов. Прошло пять лет, а Пейванд по-прежнему в тюрьме. С тех пор ситуация только ухудшилась. За прошедшие почти десять лет после революции страх и подозрительность прочно вошли в повседневную жизнь.

Страну словно окутал темный погребальный покров. Разорительная война с Ираком отнимает множество жизней. Революция борется со своими внутренними врагами, также отнимая множество жизней. От людских душ остались одни оболочки – сухие и лишенные чувств. Изменилось даже окружение: памятники старины сносятся, картины и фрески уничтожаются и портятся, остатки неисламской империи истребляются и растаскиваются по кускам.

Южный город Шираз теперь также выглядит иначе. От некогда ярко-зеленых холмов с виноградниками осталось лишь жалкое бурое подобие – почва и растительность еще не восстановились от пожаров, устроенных фанатиками, поклявшимися, что алкоголь никогда больше не осквернит эту землю.

Как и большинство собравшихся, Шахла и Манучехр не являются официальными членами какой-либо политической партии, но с гордостью называют себя чапи – людьми, придерживающимися левых взглядов. Иными словами, они «за бедных и против империалистов». Они по очереди симпатизировали партии иранских коммунистов Туде и марксистской партии Федаиян. За последние девять лет погибло много противников действующего режима и «контрреволюционеров». Продолжают упорствовать лишь самые смелые или самые глупые – по большому счету, теперь это одно и то же. Никто из них не признает это вслух, потому что признать – значит согласиться с тем, что у них нет никакого влияния на будущее, что они просто «диванные активисты» без реальной поддержки. Хотя время от времени они находят в таких мыслях и успокоение – они верят, что, пока их затмевают видные политические фигуры, им ничего не грозит. Поэтому они продолжают бороться с системой из принципа, словно пытаясь исправить то, что, согласно их мнению, пошло неправильно, совершенно не так, как задумывалось.

Тайные собрания проходят по меньшей мере раз в месяц и почти всегда у Шахлы и Манучехра, поскольку у них самый большой дом в их маленьком районе на севере Шираза. Это необычная группа диссидентов: недовольные люди, объединенные революцией и войной. Интеллектуалы Шираза – в основном богатые и образованные жители и несколько придерживающихся марксистско-ленинских взглядов преподавателей – смешались с бесстрашными домохозяйками среднего класса, группой студентов, несколькими крестьянами, двумя евреями, армянином, парой торговцев и правоверным мусульманином. Эти встречи позволяют им в приятной обстановке побыть немного инакомыслящими и пнуть государственную машину, пока она смотрит в другую сторону.

Вот так и вышло, что Шахла с Манучехром сидят теперь на кухне в окружении небольшой группы единомышленников. Такой стала их жизнь: тайное общество, черные ходы и кухни. Они передают друг другу сообщения и делятся новостями о последних арестах и казнях. Кто-то вынимает из-за пазухи и разворачивает сверток потрепанных листов – последнее послание лидера чапи. Кто-то еще достает фотокопию запрещенной политической статьи.

Наконец они начинают обсуждать тему, которая у всех на уме, но которой Шахла и Манучехр предпочитают не касаться. Угрозы. За последние несколько лет им постоянно подсовывали под дверь анонимки, написанные корявым, словно детским почерком. Поначалу с неопределенным, но от этого не менее пугающим содержанием:

МЫ ЗНАЕМ, ЧЕМ ВЫ ЗАНИМАЕТЕСЬ.

Но с каждым разом тайный автор смелел, его послания становились более конкретными:

НЕВЕРНЫЕ ЗАСЛУЖИВАЮТ СМЕРТИ.

Манучехр и Шахла отказываются прекращать встречи и проводить тайные собрания. За последние годы арестовали и посадили пару их знакомых, но это никого не остановило. Они уверяют присутствующих, что больше никаких записок не было. Но они лгут. На самом деле их сильно испугало последнее сообщение:

КТО ПОЗАБОТИТСЯ ОБ АМИРЕ, КОГДА ВАС НЕ БУДЕТ?

Оно поступило неделю назад, и Манучехр тут же прекратил писать. После увольнения с должности преподавателя истории в университете он работал журналистом подпольных левацких изданий – точнее, любых изданий, которые осмеливались публиковать его статьи.