Город лжи. Любовь. Секс. Смерть. Вся правда о Тегеране

С тех пор мало что изменилось в их отношениях, несмотря на все трудности. По окончании университета Амир пытался найти работу. В трудные времена он подрабатывал таксистом, получая несколько долларов за перевозку пассажиров по вечно забитым транспортом улицам столицы. Наконец он устроился помощником фотографа. Зарплаты едва хватало на жизнь. Бахар работала графическим дизайнером и подрабатывала переводами с английского. Из общежития она переехала на съемную квартиру, что было необычно для девушки двадцати с небольшим лет, особенно из Шахр-э Рей. Родители ее в очередной раз были разочарованы, поскольку это означало потерю репутации. Самой же незамужней девушке найти жилье было нелегко, поскольку многие объявления сопровождались надписью «не для одиноких женщин». Дополнительные трудности создавало то, что при просмотре квартир хозяева-мужчины нередко распускали руки, принимая ее за проститутку. Но все же ей удалось добиться своего. Теперь она платила 700 000 туманов, чуть более 200 долларов США, в месяц за однокомнатную квартиру неподалеку от Амира, в центре города, на пересечении улицы Джомхури и Вали-Аср.

Со временем родители смирились с тем, что у дочери собственные представления о жизни; всякий раз, навещая ее, они забивали холодильник бесконечными запасами продуктов. Амир пытался убедить Бахар жить вместе, но это было бы слишком рискованно и слишком трудно сохранить в тайне от ее родителей. Они поговаривали о свадьбе, но Бахар не хотела торопить события.

Амир не включал свет до прихода Бахар. Ему хотелось как можно дольше не соприкасаться с реальностью. В горле пересохло. Перед внутренним взором постоянно всплывало лицо старика. Ему необходимо было поделиться своими переживаниями с Бахар, единственным человеком, с которым можно было поговорить по душам.

И вот Бахар появилась на пороге, улыбаясь до ушей. Улыбка ее, казалось, жила собственной жизнью и была готова бабочкой вспорхнуть с лица.

– Я получила, получила! – радостно воскликнула она.

– Что получила?

– Стипендию!

В горле у Амира защипало.

– Ты даже не улыбнулся.

– Извини. Это здорово.

Весь последний год мысли о получении стипендии американского университета нависали над ними, словно тучи.

– Ну… и что это значит для нас?

– А то, что ты поедешь со мной, дурачок. – Бахар сжала его лицо руками.

– Я же сказал, что не готов.

Она опустила руки:

– Что значит не готов? Не понимаю. Сам же повторяешь, как тебе противно тут, но боишься уехать.

– Бахар, что я там буду делать? И как я вообще получу визу?

– Мы можем пожениться, – сказала Бахар дрогнувшим голосом.

– Ты живешь в каком-то своем мире. Сейчас невозможно получить визу. И я собирался жениться не ради визы, а потому что мы вместе этого хотели.

Бахар заплакала.

– Но я не хочу терять тебя. Я не поеду.

– Нет, – почти крикнул он.

Бахар уже всхлипывала. Он крепко сжал ее:

– Это твой шанс. А какой у нас шанс тут? Я поеду, обещаю. Просто мне нужно время, чтобы подкопить средства, и я получу визу.

Приехал разносчик пиццы. Они едва дотронулись до нее. Бахар прервала молчание:

– Ты сказал, что хочешь что-то рассказать мне… они же не звонили тебе снова?

Амир помолчал. Бахар и без того расстроена. Плохие новости лишь усилят в ней чувство вины. К тому же какая ей разница? Она ведь уезжает.

– Нет, ничего особенного. Просто поехал прогуляться в горы и забыл телефон. Захотелось побыть одному.

Тогда он впервые соврал Бахар.

Шираз, июнь 1988 года, через месяц после вечеринки

Когда за ними приходят, Амир играет в «Лего» в своей комнате. Раздается стук в дверь, и родители начинают перешептываться. Он выбегает из комнаты и стоит на лестнице, прислушиваясь. Снизу доносятся мужские голоса.

– Не забирайте их, умоляю вас, заберите только меня, – тихо, но решительно говорит отец.

Потом наступает тишина, прерываемая рыданиями матери. Выплакавшись, она поднимается наверх.

– Дорогой, собирайся, мы поедем кое-куда.

– Я не хочу никуда ехать.

Амир напуган. Шахла нежно поглаживает его по голове и снимает пижаму.

– А где папа?

– Он едет с нами. Мы все едем вместе. Тебе не нужно бояться, когда мама и папа рядом. Все будет хорошо. Мы не дадим тебя в обиду, понятно?

Амир кивает. Мужчины с автоматами выводят их на холодный ночной воздух. Фонари не горят, и Амир впервые видит улицу такой темной. Они молча усаживаются на задние сиденья пикапа. Амир держит за руку отца. Из окон за ними подглядывают соседи, прячась за занавесками. Друзья или враги – кто их разберет?

Их отвозят прямо в тюрьму Шираза.

Тегеран, март 2013 года

Прошла неделя с тех пор, как Амир встречался с пожилым мужчиной; неделя с того момента, как Бахар объявила, что уезжает. Он погрузился в депрессию и беспокойно ворочался по ночам. Ему снились родители; снилось, будто он снова в тюрьме и его обнимает Шахла. Снилось, как отец несет его на плечах под деревьями на Вали-Аср. Снился и старик, умоляющий Манучера о прощении. Но Манучехр ничего не отвечал, потому что шея его была сжата веревочной петлей, а сам он покачивался, не доставая ногами до земли.

Тюрьма Шираза, июнь 1988 года