Город мастеров

Марылю Родович называют лучшей эстрадной певицей Польши двадцатого века. Пани Марыля — одна из самых известных в мире полек, она уже более трёх десятилетий на сцене, обладательница многочисленных международных призов, государственных наград, почетных званий. Её знаменитые «Разноцветные ярмарки», которые принесли Гран-при на фестивале в Сопоте, слушают до сих пор. На концертах певицы мирно разрешается конфликт поколений, потому что ей аплодируют не только дедушки, помнящие первые её выступления, но и их внуки. Между тем российским дедушкам есть что вспомнить. Например, дни польской культуры в конце семидесятых, когда Польша воспринималась у нас как окно в Европу, откуда дули свежие ветры. Именно в те дни Марыле показали перед концертом письмо с многочисленными подписями наших трудящихся, адресованное в инстанции. Трудящиеся требовали запретить выступления певицы Родович: «Мы отказываемся слушать эти буржуазные песни в агрессивной манере!» Певица требованием пренебрегла и спела, как привыкла, от души. А зрители устроили ей овацию, тоже от души.

Недавно певица в очередной раз приехала в Москву и пела для россиян, к которым явно неравнодушна.

— Пани Марыля, ваша манера пения не изменилась. Однажды вы сказали, что рок — это бунт, и, похоже, продолжаете бунтовать. Против чего?

— В шестидесятые годы я начинала с биг-бита (так тогда назывался рок). Это бунт, голос тех, кто не согласен с существующими канонами и стереотипами. Мода тут ни при чем, она меняется, а мои концерты всегда те же. Я очень люблю энергичную музыку — эти звуки дают мне силу, экспрессию, очень важную для больших залов, К тому же такая музыка соответствует моей натуре. Не представляю, что смогла бы спеть под фонограмму, — это не моя энергия. Дело в том, что у меня есть своё мнение, я непокорна и делаю то, что хочу.

— Но если вы делаете что хотите, то как вам удавалось в прежние времена ладить с властями, которые этого не любят?

— Знаете, у нас социализм никогда не был серьёзным. Люди, которые пытались это устроить, говорили одно, а думали другое. Коммунисты и дома молились, и в костёл ходили. В общем, это была такая игра.

— Сейчас другое время, другие песни. Но молодежь по-прежнему вас слушает. Как вы думаете, почему?

— Дело не в песнях. «Роллинг стоунз» всю жизнь поют одно и то же, и люди слушают, потому что Мик Джаггер имеет внутреннюю энергию. Я играю другое, но это не имеет значения. Самое главное — энергия и харизма. Если этого нет, можно играть современную, модную музыку — ничего не получится. Главное в том, что зритель мне верит.

— А собственные дети — верят, прислушиваются к советам?

— У них свой путь. Но они всегда говорят, что я очень терпима, и всегда делали то, что хотели. Я за то, чтобы каждый решал свои вопросы сам.

Дочка Казя учится в ветеринарной академии, влюблена в животных. Старший, Ян, три раза оказывался на первом курсе, всё ищет себя. Поступал на разные факультеты, прекрасно сдавал экзамены, но через год говорил — нет, это не для меня. Сейчас изучает философию. А младший, Анджей, очень любит ездить со мной на гастроли. Муж мечтал, чтобы он учился экономике, сын согласился, но недавно твердо сказал: нет, хочу быть музыкальным продюсером. Муж меня упрекает: а… это ты его испортила!.. Но я всегда хотела, чтобы у детей был свой ум, и многое разрешала, остальное зависело уже от них. Может быть, это была ошибка, жизнь покажет.

— Ваша родина — Вильнюс?