Город на холме

Самое поганое во всем этом было то, что Совет Поселений сначала любезно предложил Гиват Офире своего адвоката, а затем адвокат попросту слил несколько неудобно расположенных форпостов, чтобы спасти от разрушения более крупные блоки. Иллюзий уже никто не питал, решения принимались исходя из реальности – сопротивляться или нет и если сопротивляться, то как? “Они пришли выгонять меня из дому, – сказал Алекс. – Мне все равно, евреи они или нет”. День Икс Гиват Офира встретила упорная, молчаливая, притихшая. Живность рассовали по окрестными фермам, свиток Торы в легендарном одеяле увезли в Шавей Хеврон, все ценное спрятали, а главную ценность – женщин с детьми – приютили в Кармей Цуре. Но деревья, кусты, теплица, детсад, коттеджи, синагога. В тяжелой тишине я услышал звук передергиваемого затвора. Алекс. Мы снова на крыше. Но уже не в Хевроне и даже не на бульдозере. Главная схватка – не с арабами. Главная – между евреями. Как долго же это до меня доходило.

− Ты будешь стрелять?

− Начну с ног. А дальше как пойдет.

Те, кто был готов стрелять, уже лежал или сидел на позиции, а ликвидаторов встретила безоружная разношерстная толпа на той самой площади, где когда-то шумел фонтан и мои дети фотографировались верхом на альпаке. Ликвидаторы объезжали толпу на огромных, в полтора человеческих роста, конях с целью рассеять и запугать. Но толпа держалась, а вот с лошадьми и, соответственно, с седоками творилось что-то странное. То одно, то другое животное, вплотную приблизившись к кому-то из защитников форпоста, вдруг издавало громкое ржание, похожее на крик боли, и вставало на задние ноги. чтобы удержать в повиновении норовистого коня, которому больно, нужно быть ковбоем, а не ликвидатором. Они летели из седел, как камни из пращи. Один. Второй. Третий. Четвертый, пятый. Что происходит? Я, лежа на крыше синагоги с автоматом, не понимал. Ликвидаторы тоже не понимали. Совершенно случайно я зафиксировал глазами молниеносное движение мальчишки-подростка в джинсах, спортивном свитере и бейсболке. Одно движение руки под нос лошади, которую ликвидатор на него направил. Что дальше случилось с ликвидатором, я не разглядел, потому что испугался за мальчишку. Передние копыта лошади промелькнули в воздухе, ежескундно грозя опуститься на его безумную голову. Подросток технично сгруппировался и покатился по земле в сторону от опасной зоны. Бейсболка упала с головы, и я увидел знакомой расцветки бандану, плотно повязанную на волосах. Шрага, ата болван. Именно что болван. Кретин три раза. Собственной жены не узнать. Было же сказано – не лазить, будет бой, мы не Хамас, стреляющий из-за спин женщин и раненых. Чего она приперлась? Обо мне, о детях она вот хоть столько подумала? Я сунул Алексу автомат и запасную обойму. Ликвидаторы, они народ нервный, дерганый, и им почему-то нравится быть единственными вооруженными людьми в картине. С чего бы это, а? Но мне сейчас только Малку из толпы вытащить, остальное – потом. Никакого бокового зрения у меня не осталось, я не отрывал взгляда от тонкой фигурки в нарочито мешковатом свитере, вылинявшем до состояния половой тряпки. Точно заняла у кого-то, сама она такой рухляди дома не держит. Я подошел к ней сзади, обнял за плечи, она совершенно не испугалась. Привыкла. Ко мне повернулось сияющее от радости лицо, вымазанное пылью.

− А я не сомневалась.

Еще не хватало, чтобы она сомневалась, что я здесь буду! Если бы она сомневалась, мне бы осталось только найти какую-нибудь перекладину и тихо на ней повеситься.

− Малка, уйди. Я ничего не могу, пока ты здесь.

− Конечно уйду. Не беспокойся. Я никогда не обманывала тебя.

Я ощутил ее руку в своей, а в руке – маленький, цилиндрической формы объект.

− Что это?

− Газовый баллончик. Почему, ты думаешь, лошади брыкаются? Мы все тут запаслись.

− Чья идея?

− Тали.

Молодец Тали. Я взглянул и увидел, что баллончик уютно устроился в самодельном матерчатом футляре, надеваемом на запястье. Надо очень пристально приглядываться, чтобы заметить. Одним движением Малка сняла футляр со своего запястья и сунула все это дело мне.

− Зачем?

− Посмотри.

Я проследил за ее взглядом. На гребне холма стоял бульдозер в ожидании команды. Ковш в два роста высотой, когтистая лапа для обрушения крыш и свай, бронированная кабина. Никто не знает эту машину так, как я.

− Только ты, – сказала она едва шевеля губами. – Только ты.

Я понял. Орудовать как дубинкой автоматом в тесной кабине неудобно, а вот баллончик с газом – в самый раз.

− Я буду ждать тебя, саранг хае.