Город на крови

И всё-таки выстрел, раздавшийся вдалеке, не застал Сабо врасплох. Он успел нагнуть голову за мгновение до того, как над ним, впритык к краю борта шикнула пуля. Очевидно, стрелок целился именно в Сабо, у которого на голове была не каска, а фуражка. Но, потеряв главную цель, снайпер выстрелил снова – на этот раз в сидевшего рядом капрала Габаша. Пуля ударила по его каске и, крутясь в воздухе, перескочила через броневик.

Верзила Габаш, отличавшийся среди жандармов Сабо особой жестокостью, упал на пол и сжался как младенец, потянув колени к подбородку.

–Меня ранили, господин граф! – простонал он, щупая так и не слетевшую с него каску.

Ласло резко остановил бронетранспортёр и схватился за карабин. Но с дороги по полю уже открыли огонь мотоциклисты и водители тыловых машин. Словно в бездонную толщу воды, влетали пули в массу колосьев, выбивая из неё столбики пыли. В ответ с поля выстрелы уже не раздавались.

–Я ранен, ранен, о Господи!…

Сабо отодвинул свою ногу, за которую пытался ухватиться Габаш, и требовательно кивнул Ласло. Денщик снял с Габаша каску, на которой была небольшая вмятина, посмотрел след от пули на свет, и лишь после этого начал осматривать голову продолжавшего стонать капрала.

–Повезло тебе, парень. Пуля ударила вскользь, каску не пробила, – заключил Ласло, вытирая руки о рубашку.

Габаш сразу перестал стонать и принялся быстро ощупывать голову.

–А ведь больно. И голова кружиться.

–Вставай, идиот! Будь мужчиной! – резко произнёс Сабо.

Капрал вскочил, неловко прихватывая лежащий рядом карабин. Ласло сунул ему в руку свою флягу со спиртом. Морща бледное лицо, тот отхлебнул большой глоток и довольно оскалился.

–Все по местам! – скомандовал Сабо. – Некогда нам здесь выстаивать!

Броневик снова двинулся по дороге, и начал набирать скорость, обходя всё ещё стоявшие на дороге машины.

Однако, уже вблизи лагеря 7-й дивизии, один из жандармов вдруг вскрикнул, указывая через борт, и выстрелил. Ласло снова остановил броневик, но на этот раз свой карабина не тронул.

Вдалеке по полю в сторону хутора шёл сутулый человек, держа что-то в руке. Жандармы, принявшие молчание подполковника за команду, начали палить в далёкую фигуру, соревнуясь, кто первый в неё попадёт. Ласло рассмотрел человека, выругался, и снова двинул броневик.

–А ведь это всего лишь крестьянин. С корзиной из леса идёт, – сказал Сабо, презрительно оглядывая подчинённых.

Те сразу же прекратили стрельбу. Но в этот момент далёкая фигура упала.

Продолжая вести броневик, Ласло всё время косил глазом в поле, почему-то ощущая и свою вину за глупость, которую сотворили жандармы. И увидел, как крестьянин медленно встаёт на ноги. Прижимая к груди руки, в которых уже не было корзины, он медленно заковылял к хутору.

На этот раз палаточный лагерь дивизии был организован в большой роще, в пятидесяти метрах от дороги. Едва броневик въехал в рощу, по листьям деревьев мерно застучал дождь.

Это было удивительное природное явление, потому что на солнечном небе виднелись лишь небольшие полупрозрачные тучки. Подполковник, надев свой плащ-накидку, быстро ушёл вглубь лагеря, к палатке штаба 7-й дивизии, опознав её по развивающемуся над ней флагу. Жандармы вместе с большинством возящихся у палаток солдат, спрятались от дождя в палатки и под деревья. Ласло же, спрыгнув с броневика, остался на открытом месте, подставляя лицо тёплым каплям, с силой вдыхая аромат потревоженной дождём чужой земли.

Из медицинской палатки вышел главный врач госпиталя 7-й дивизии Гула Бода. У пожилого капитана медицинской службы был острый язык и склонность к фрондёрству, что нравилось в нём Ласло.

–Ну, капрал, прохлаждаетесь и охлаждаетесь? – врач невесело хмыкнул, становясь рядом, растирая дождевые капли по лицу. – Вымойте руки заранее. Придётся вам нынче немного запачкаться.

–Дурно шутите, доктор.

–Какие там шутки? Недавно с передовой паникёров привезли. И знаете, сколько их на три венгерские дивизии? Больше сорока. Вот так-то.

–Значит, будет один – к двадцати? – пробормотал Ласло.

–Так у вашей службы заведено. Двоих расстреляете, а остальных – в тюрьму!

Прикрывшись полой медицинского халата, Бода закурил.

Через пост в лагерь въехала низкая грузовая машина, в кузове которой копошились гуси. Машина была старая, разболтанная. На мокрой глинистой дороге её колёса сильно скользили. На небольшом изгибе лагерной дороги она съехала в накатанный кювет и ударилась колесом. Гуси сразу испуганно загоготали, а одна птица выпала из кузова и заметалась перед палатками.

Забыв о дожде, солдаты с хохотом принялись её ловить, пиная ногами, стараясь ухватить за шею.

–Всё-таки, мы, венгры, иногда бываем настоящими свиньями, – сказал доктор, хмуро наблюдая за этой сценой. – К нам в плен лучше не попадать.

И указал на медицинскую палатку.

–Вы, Ласло, кажется, знаете русский? Там у меня один раненый русский танкист. Чтобы его допросить, сюда прибыл майор из 30-го танкового полка нашей 1-й бронетанковой дивизии. Немцы с нами почему-то разведданными об их танковых войсках не делятся.