Город на Стиксе

«Замуж выйти – не напасть, как бы замужем не пропасть», – некстати вспомнила я излюбленную мудрость Шпаковской, проверенную ею эмпирическим путем.

***

После торжественной части, представлявшей собой нечто среднее между профсоюзным собранием и актерским капустником, который блеснул пародией на нашу Жанну, приступили к банкету. Редакционное и прочее начальство, возомнив себя VIP-персонами, уединилось в малом зале, благодаря чему толстых животов стало меньше, а просветов между ними – значительно больше.

Публика попроще и подемократичнее взвеселилась. Маски, которые она дружно и охотно напялила, придали ей некотороую игривость и развязность, не мешая поедать жульены и прочие изыски фуршетной гастрономии.

– И как им не прискучит из юбилея в юбилей смотреть друг на друга? –изумлялась Галина привычке избранных уединяться. – Хоть бы артисток позвали.

– Как не прискучит некоторым из юбилея в юбилей так пошло пародировать меня, прекрасную?! – возмущалась Жанетта. – Нет, кто это придумал – выставить меня буфетчицей в этом ужасном желтом парике? У меня что, волосы желтого цвета?

– Кто, кто? Режиссер, конечно: не зря он проторчал в редакции неделю.

– И больше не увидел никого?

– Ты ничего не понимаешь. Пародируют того, кто ярко выражен. А кто у нас в редакции бросается в глаза? Выходит, что не я и не Галина! И есть еще один момент: ты, Жан, оксюморон, ну, сочетание несочетаемого: блондинка с мозгами и взглядами.

– Блондинка, между прочим, платиновая, а не желтая, и что здесь необычного, не знаю… Почему я всех так раздражаю? – не унималась Жанетта. – Секретарш, режиссеров, вахтеров, собак?

– У тебя, Жанка, горе от красоты, – утешила ее Томина. – Это лучше, чем мой вариант: я имею в виду горе от глупости.

– А я по части горя от ума, – возник перед нами эффектный господин в закрытой черной маске и шаркнул ножкой, как в романах Гончарова: – Разрешите пригласить вас на танец. – И когда вмиг ставшая кроткой Жанетта собиралась было протянуть ему руку, он повернулся к безучастной Галине и выжидающе выпрямился: – Вы танцуете?

– А ты говоришь – ярко выраженная! – толкнула меня локтем Жанка, когда господин с Томиной отошли на приличное расстояние. – Вон этот даже не заметил.

– Жизнь шире наших о ней представлений, – пожала я декольтированными плечами, – к тому же у тебя есть стриптизер. А кстати, кто это с Галиной?

– Первый раз вижу.

Минуты через две упорхнула и Жанка – с шарикообразным владельцем силикатных панелей, покинувшим чертоги малого зала ради нашего опереточного веселья. Я уже было нацелилась на салат с осьминогами, как меня тоже пригласил какой-то мистер Икс в цилиндре и накидке, и мы медленно закружились среди «летучих мышей» всех мастей и оттенков:

– Вы любите маскарады? – зачем-то спросил мистер Икс.

– Те, в которых ослепленные ревностью мужья не подносят своим хорошеньким женам яду, – конечно. Ведь что такое маскарад? Интрига, нарушение правил: здесь можно славно порезвиться.

И в самом деле, когда я и развлекалась-то? Презентации с фуршетами и премьеры, бывало, шли косяком, но там везде приходилось работать, а «смешивать два эти ремесла» – работу и развлечения – у меня никогда не получалось.

– Маска, берегитесь, я вас знаю, – сказал мой кавалер.

– Вот как? И что вы знаете?

– Вы Лиза, вы работаете журналистом, вас мучает какая-то загадка.

– Вам показалось.

– Нет, не показалось. Еще вы уезжали… Далеко, в Европу – вернулись недавно, вчера.

– Кто вам рассказал?

– Никто. Я потомственный ясновидец.

– И что вы видите? – развеселилась я.

– Ой, вижу дальнюю дорогу. С королем.

– Бубновым?

– Нет, крестовым. Но вы ему не верьте, королю-то.

– Отчего не верить?

– А оттого, что эти короли всегда обманщики, тем более, крестовые.

– А что значит крестовый?

– В чинах или военный. Известный человек.

Я уже было открыла рот, чтобы задать вопрос по существу, но тут танец закончился, и вернувшаяся Жанка панибратски хлопнула моего мистера Икса по могучей спине:

– Сань, привет! – И, поняв мое изумление, пояснила: – Вообще-то это наш сотрудник, один из веб-дизайнеров, работает этажом ниже. Вот так: не куришь – никого не знаешь. А все мужчины где? Правильно, в курилке.

– Вы меня напугали, шутник, своими королями и дорогами. Зачем вы все придумали?

– Не то чтобы придумал, а сказал, что первое пришло в голову. Представьте, нередко сбывается.

– Это точно, – кивнула Жанетта. – К нему все машбюро приходит на сеансы.

– Вот как? И что же?

– Лариске Соколовой предсказал ребенка, а Марии Петровне – развод. Укрепление доллара – тоже.

– А подручные средства, ну, карты там, кофе?

– У меня этим бабушка занималась, так она ничего не использовала: раз поглядит на человека – и готово. К ней все село ходило – сбывалось в девяноста случаях из ста.

– А вы что, у нее научились?

– Нет, она не учила, говорила – нельзя. А сестра, та пыталась – не вышло. Но мы оба сидели, смотрели, иногда у меня получалось.

– Кажется, я понимаю, о чем вы. Ахматова писала: будущее отбрасывает свои длинные тени задолго перед тем, как войти. Эти тени вы и пытаетесь уловить.