Город небесного огня

Сообщение было отправлено Люку и Джослин. Ужин, на который они отправились, был под охраной в целях безопасности, объяснила Джиа, но они получат его сразу на выходе. Клэри жаждала увидеть их снова. Мир ощутимо уходил из под ног. Себастьян ушел, по крайней мере, на данный момент, но все же горечь и злость, жажда мести и печаль разрывали ее на части. Стражи позволили ей взять с собой сумку с ее вещами прежде, чем она покинула дом Аматис — сменную одежду, ее снаряжение, стило, блокнот для рисования и оружие. Часть ее отчаянно желала переодеться, чтобы избавиться от ощущения прикосновения Себастьяна на ткани, но больше всего ей хотелось выйти из комнаты, лишь бы не оставаться наедине со своими воспоминаниями и мыслями.

— Я в порядке. Она откатила джинсы вниз и встала, подошла к камину. Она осознавала, что Джейс смотрел на нее с дивана. Она приблизила руки к огню, как будто согревая, хотя она не замерзла. На самом деле, каждый раз, когда мысль о ее брате приходила ей в голову, она чувствовала прилив гнева, как будто жидкий огонь врывался в ее тело. Ее руки дрожали; она смотрела на них со странной отрешенностью, будто это были руки незнакомца.

— Себастьян боится тебя, — сказала она. — Разыгрывал спектакль, особенно в конце, но говорю тебе.

— Он боится небесного огня, — поправил Джейс. — Я не думаю, что он точно знает, что это такое, но больше осведомлен, чем мы. Одно можно сказать наверняка, прикосновение ко мне, не ранит его.

— Нет, — сказала она, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на Джейса. — Почему он тебя поцеловал? Это было не то, что она хотела сказать, но она продолжала видеть его в своей голове, снова и снова, Себастьян окровавленной рукой обхватил Джейса за шею, а затем, что странно и удивительно — поцеловал его в щеку.

Она услышала, как скрипнул диван под весом Джейса.

— Это что-то вроде цитаты, — он ответил. — Из Библии. Когда Иуда поцеловал Иисуса в Гефсиманском саду. Это был символ предательства. Он поцеловал его и сказал: «Приветствую, Учитель!» Так он дал узнать римлянам, кого им надлежит арестовать и распять.

— Так вот почему он сказал тебе «Аве, учитель», — осознала Клэри. — «Приветствую, Учитель»?

— Он, видимо, планировал быть инструментом моего уничтожения. Клэри, я… — Она повернулась, чтобы посмотреть на Джейса, когда он прервался. Он сидел на краю дивана, проводя рукой по своим светлыми волосами, не отрывая глаз от пола.

— Когда я вошел в комнату и увидел тебя с ним, я хотел убить его. Я должен был немедленно напасть на него, но я боялся, что это была ловушка. Что, если бы я приблизился к тебе, или кому-нибудь из вас, он нашел бы способ убить тебя или причинить тебе боль. Он всегда выкручивался, что бы я ни делал.

— Он умен. Умнее, чем Валентин. И я никогда… — Она ждала, единственным звуком в комнате было потрескивание влажных дров в камине. — Я никогда никого так не боялся, — закончил он, четко разделяя каждое слово.

Клэри знала, чего Джейсу стоили эти слова, как большую часть своей жизни он умело скрывая страх, боль и любые возможные проявления уязвимости. Она хотела сказать что-то в ответ, что он не должен бояться, но она не могла. Она тоже боялась, и она знала, что у них обоих были серьезные основания для этого. В Идрисе не было никого, у кого были бы более веские причины быть в ужасе, чем у них.

— Он очень сильно рисковал, заявляясь сюда, — сказал Джейс. — Он хотел показать Конклаву, что он может спокойно проникнуть, минуя охрану. Они попытаются укрепить ее снова. Это может сработать, а может, нет, но, в любом случае, это обеспокоит его. Он очень сильно хотел тебя увидеть. Настолько сильно, что это оправдало все риски.

— Он все еще думает, что может переубедить меня.

— Клэри. — Джейс встал и подошел к ней, протягивая руку. — Ты….

Она вздрогнула, отстраняясь от его прикосновения.

Пораженный свет вспыхнул в его золотых глазах.

— Что случилось? — Он взглянул на свои руки; слабое свечение огня было заметно в его жилах. — Небесный огонь?

— Не совсем, — сказала она.

— Тогда…

— Себастьян. Я должен была сказать тебе раньше, но я просто… Я не могла.

Он не двигался, просто смотрел на нее.

— Клэри, ты можешь рассказать мне все, что угодно. Ты же знаешь это.

Она глубоко вздохнула и уставилась на огонь, наблюдая, как огоньки — золотой и зеленый и синий сапфиры — преследуют друг друга.

— В ноябре, — сказала она.

— Прежде чем мы приехали в Бюррен, после того, как ты покинул квартиру, он понял, что я шпионила. Он уничтожил мое кольцо, а потом ударил меня, толкнул меня через стеклянный стол.

— Придавил меня к земле. Я чуть не убила его тогда, почти сунула кусок стекла ему в горло. Но потом я поняла, что если бы я это сделала, то я убила бы тебя тоже, и поэтому я не смогла этого сделать. Он был так восхищен.