Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей

Повсюду, от земель лангобардов до Британских островов, люди обращали взоры к Риму, его Церкви и истории, видя в том путь к обогащению своей духовной жизни. Еще в 631 году группа выходцев из Манстера на юге Ирландии потрясала святыми останками, затеяв спор о дате Пасхи. То были мощи из Рима, почитаемого ими как «главный город», где позднее они обсуждали ту же тему с греком, иудеем, египтянином и скифом на постоялом дворе близ базилики Святого Петра [33]. В ее тени собиралось много чужестранных паломников, не боявшихся частого падения черепицы с крыши. Для ирландцев Рим служил источником непререкаемого авторитета. Отстаивая истину, они клялись потом на святых мощах, привезенных домой, на свой овеваемый всеми ветрами западный остров. Увидев, как «совсем слепая девушка открывает благодаря этим мощам глаза, как парализованный начинает ходить и как демоны бегут без оглядки», богомольцы поняли, что мощи настоящие и, главное, что они установили правильную дату празднования Пасхи [34].

Итак, священные останки служили критериями истины. Им приписывали сверхъестественную силу очищения от греха и исцеления от хворей. Многие считали их особенно целебными, когда недуги вызывались грехом. Так произошло с немощью и с сыпью у прихожан епископа Григория Турского, выпекавших хлеб, собиравших сено и чинивших заборы по воскресеньям [35]. С распространением христианства по Европе верующие потянулись в Рим за священными предметами для алтарей своих церквей. В середине VII века Уилфрид, молодой аристократ из Нортумбрии, прервал религиозные штудии в аббатстве на острове Линдисфарн и подался в Рим. По пути на юг он ненадолго задержался в Кенте, потом переплыл во Францию и двинулся дальше, в Италию [36]. Вскоре после возвращения в Англию он станет епископом, а потом и важным английским святым. В начале своего пути Уилфрид являлся молодым человеком 20 с небольшим лет из мест, где христианство было еще относительно внове. Совсем недавно, в 595 году, папа Григорий I (590–604 гг.) повелел группе монахов с Целийского холма обратить язычников острова в христианство. Некоторое время в Англии не было своих святых, поэтому искать священные мощи приходилось в Риме. Там Уилфрид развернулся: он «каждый день бывал в храмах святых для молитв… и так много месяцев», заодно собирая священные останки [37]. Вернувшись в Рим уже как епископ в 680 году, Уилфрид занялся тем же самым – он «посещал святые места» и встречался с «особенными людьми», у которых купил «великое множество священных останков» [38]. Он подходил к делу вдохновенно, сознавая всю его значимость: снабжал каждое приобретение этикеткой с пояснением, «что это и какому святому принадлежало» [39].

Для Уилфрида и других христиан реликвии из Рима были важны и могущественны. Языческие храмы в ветреной северной Англии становились христианскими в силу одного их появления там. К IX веку император Священной Римской империи Карл Великий повелит, чтобы реликвии имелись в каждом алтаре каждой церкви всего христианского мира [40]. В Риме вырос бойкий рынок конечностей, внутренних органов, волос, зубов и ногтей, обеспечивавший ширящийся спрос. Реликвии, расползаясь по Европе, несли в себе частицы авторитета, присущего папскому Риму [41]. То была магнетическая сила. Многие выдающиеся деятели готовы были все отдать ради того, чтобы испустить дух на земле Рима. В 688 году 30-летний английский король Кэдвалла отказался от трона, покинул родной Уэссекс и отправился в Рим, на крещение к папе, вскоре после которого скончался. Молитвы Кэдваллы были услышаны: он умер всего через десять дней после прибытия в Рим и превращения в христианина. Кэдваллу, принявшего имя Петр, похоронили в базилике Святого Петра, облачив его в крестильную рубашку [42]. Преемник Кэдваллы на троне Уэссекса король Ине пойдет по его стопам: откажется от мирской власти, отправится для крещения в Рим и после этого будет мирно доживать свой век.

Однако святость Рима не препятствовала другим державам вторгаться в город. Папы и императоры того периода, может, и спорили на богословские темы, но у них был общий враг – лангобарды. Как писал лангобардский историк VIII века Павел Диакон, его народ пришел с холодного юга Скандинавии, через нынешнюю Германию, Австрию и Словакию [43]. К середине VI века они сместились еще дальше на юг. Зайдя в Италию, они потеснили и византийцев, и готов. Те продолжали воевать друг с другом, пока не оказались под пятой общего врага. К 571 году лангобардам уже принадлежала полоса земли на севере Италии от Турина на западе до Удине, включавшая нынешнюю Ломбардию. Они также захватили территорию от Сполето к северу от Рима до Бари у самого итальянского «каблучка». Иными словами, в их руках оказалась большая часть Апеннинского полуострова, хотя во власти Византийской империи оставались периферийные земли на севере и на юге, а также Равенна и Рим [44].